Два месяца в Техасе

– Ох, но сэ, не знаю. Это родительская, – отозвалась мексиканка. – Мне скоро купят, обещали. Что‑нибудь подешевле… Долго ехать надо?

– Ну, давай до того поворота в конце улицы.

«Ксантия» доехала до поворота и остановилась у обочины. Я вышел из машины. Колесо чуть спустило, но утечки больше не было, что очень порадовало.

Я подкачал колесо насосом до нужных атмосфер.

– Теперь все. Можете дальше в путь, – сказал я, убирая насос в багажник.

– Слышь, ну ты крут! Вообще не знала, что так делают, – воскликнула мексиканка. – Мучас грасиас!

– Только сильно разгоняться на таком колесе не стоит. И долго ездить на нем тоже, – сказал я. – Лучше поскорее в шиномонтаж наведаться при возможности.

– Си, само собой. Главное, теперь своим ходом до дома доедем. Да, Долли?.. Ах да! – спохватилась мексиканка. – Я – Сальма Вальехо. А это – Долли Ларошель.

– Приятно познакомиться. Дима.

– Как? – переспросила Сальма.

– Дима!

– Странное имя… Слушай, где‑то я тебя уже видела… Ты не во «Франклин Хай» учишься?

Надеюсь, она не вспомнит постыдный эпизод в кафетерии, когда у меня при ней и Долли вывалился «Плэйбой» из рюкзака…

– И вы из «Франклин Хай»? – разыграл я удивление. – Ну, надо же! Какое совпадение!

– Поедем уже, – сказала Долли Сальме.

– Си комо но, – Сальма обернулась ко мне: – Тебя, может, подбросить куда?

– Боюсь, не по пути. Мне на автовокзал.

– Это по пути, – сказала Сальма.

 

«Ксантия» ехала по залитой солнцем улице Энниса.

– Расскажи про свой акцент, – потребовала Сальма.

– Ну… обычный русский акцент…

Долли резко обернулась ко мне.

– Русский?? Ты из России??

– Да, из Москвы, – я несколько опешил от ее бурной реакции.

– Крутяк!.. Как тебя в Техас занесло?

– Я здесь по программе международного обмена.

– Ого!.. А почему именно в Техас поехал?

– Ну, так получилось… До последнего момента не знал, что именно в Техас отправляюсь. Изначально речь шла про Аляску. Но буквально за пару недель выяснилось, что с принимающей семьей там, на Аляске, что‑то не срослось… И вот, в качестве замены, мне нашли принимающую семью в Техасе.

Долли жадно меня слушала, мне это безумно льстило. И воодушевляло. Глаза у нее были голубого, небесного цвета.

– И какие требования к тебе были – как к участнику программы? – поинтересовалась Долли.

– Э‑э… знание английского выше среднего, хорошая школьная успеваемость. И коммуникабельность.

– А зачем это все? – спросила Долли. – Для чего ты в эту программу ввязался?

– Сам бы хотел знать, – хмыкнул я.

Долли улыбнулась. Улыбка у нее была невероятная. А какая еще улыбка может быть у невероятной девушки?

– На сколько приехал? – поинтересовалась Долли.

– На два месяца.

– Странный срок… Я слышала, народ обычно на семестр приезжает.

– Ну, было два варианта: на два месяца или на полгода. На полгода я испугался…

Склонив голову набок, Долли изучающе смотрела на меня. О чем она сейчас думала?..

– Автовокзал, – объявила Сальма.

«Ксантия» замедлила ход, тормозя у обочины.

– Что ж, спасибо за внимание, всем удачи!

Я распахнул дверцу и вылез из машины.

– Грасиас еще раз! – отозвалась Сальма. – Ты нас спас. Адьос!

Я захлопнул дверцу. Долли помахала мне через тонированное стекло, «Ксантия» тронулась с места. Счастливый, я глядел вслед удаляющейся машине.

Официальное знакомство с Долли Ларошель состоялось. Я не мог в это поверить! Уррра!!

 

Вечером на ранчо у себя в комнате я внимательно изучал «Плэйбой», купленный в школе у Фергюсона. Наконец‑то выдалось свободное время, и – что немаловажно – соответствующий настрой. Впервые в жизни я листал «Плэйбой». В Москве подобную печатную продукцию продавали, но не шестнадцатилетним дрищам, вроде меня.

Я с изумлением разглядывал девушку месяца на центральном развороте. Я и не думал, что у девушек бывает ТАКАЯ гигантская грудь! Даже не сисяндры, а вымя! Сколько еще всего я не знал о противоположном поле!..

Странно, вот у Долли Ларошель грудь небольшая, но эта девушка взбудоражила меня и лишила покоя. Может, все же размер груди у девушки – не самый важный фактор?..

 

На следующий день на физкультуре я присматривался к Мейнарду. Да, такой без сложностей мог покорить Долли. Высокий, широкоплечий, короткостриженый блондин, с серебряной цепочкой на шее. Мейнард излучал непоколебимую уверенность в себе. И нападающий он был неплохой. Ловко атаки проводил, обводя защитников, метко трехочковые закладывал. Мейнард мне не нравился.

Сегодня я был в ударе. Не то чтобы я старался продемонстрировать свое мастерство тренеру Атвуду, просто был в ударе, случаются такие дни. И броски у меня шли хорошо, и перехваты. А во время одной из вражеских атак в последнем тайме я даже умудрился порвать кроссовок.

Тренер Атвуд пронзительно свистнул в свисток.

– Тренировка окончена!

Парень по имени Фрэнк Бентон кинул мяч из противоположного конца спортзала, метя в корзину. Разумеется, промазал. Мяч отскочил от щита, и попал в лоб Уорду, самому высокому игроку нашей команды, сбив его с ног.

Все радостно загоготали.

– Придурки, – сокрушенно покачал головой тренер Атвуд. – В раздевалку! Бегом! – ткнул пальцем в мою сторону. – Ты! Остаться!

– Ты ведь не местный? Из России я слышал, да? – спросил тренер Атвуд, когда мы остались в спортзале наедине.