Вдвоём против всех

– Что они прям реальные вампиры, пьют кровь и спят в гробах?

– В гробах не спят, а кровь сосут, у тебя, кстати, какая группа?

– Первая положительная.

– О, их любимая, – издевательски сообщил Дэн.

– И что мне теперь делать? – растерянно спросила я.

– Сегодня уже ничего, а завтра видно будет, – Алекс загадочно улыбнулся.

В голове до сих пор не укладывалось, что нечисть, которую видела до этого только в кино существует на самом деле.

– Вы и правда демоны?

Братья переглянулись и синхронно кивнули.

– А что демонам делить с вампирами?

– Власть, территорию, да много чего ещё, – невозмутимо протянул Дэн.

– А оборотни? Они существуют? – не унималась я.

– Волколаки, – поправил Алекс. – Ещё как существуют.

Пока я хлопала глазами переваривая полученную информацию, Дэн сунул мне в руку наполненную рюмку.

– Накатим.

– Да что вы за люди такие пьяницы, – возмутилась я.

Алекс зыркнул на меня как‑то недобро.

– Это моя реплика.

– Так вы достали уже спаивать!

– Тару не задерживай.

Мы немножко выпили. Потом еще немножко. И тут Остапа понесло.

 

26 мая

 

 

Пробуждение оказывается крайне болезненным. Голова раскалывается так, что хочется оторвать и выбросить в мусорку. Напоили‑таки паразиты. Интересно, в этом доме найдётся обезболивающее. Похмельный мозг выдаёт последние воспоминания предыдущего вечера: Дэнский валяется на диване, Алекс сидит в кресле, я вяло танцую под Энрике Иглесиаса, пытаясь ещё и подпевать. Алекс поднимается и со словами: «концерт окончен» выключает музыкальный центр, закидывает меня на плечо. И вот моё почти бесчувственное тело волокут наверх, а я начинаю стенать как мне плохо. Дальше чистый лист. И почему‑то очень не хочется, чтобы память возвращалась.

Тело после сна снова обретает чувствительность. Я ощущаю сопенье в затылок и руку на бедре. А ещё что‑то твёрдое упирается в копчик.

– Леднёв?

– М‑м‑м…

– Чем ты тыкаешь мне в спину?

– А ты угадай, – бубнит он.

В голове резко проясняется, и я распахиваю глаза.

– Ты маньяк озабоченный!

– В моей постели лежит голая женщина, какой ещё реакции ты ожидала?

Я заглядываю под одеяло и не обнаруживаю на себе никакой одежды. Подрываюсь и резко сажусь на кровати. Слишком резко, кажется, что голова так и осталась лежать на подушке.

– Где моя одежда?!

– Пропил.

– Чего?!

– Блин! Да в стирке. Ты перебрала, пошла поговорить с «белым другом», уделалась как свинтус. Я тебя раздел, помыл, спать уложил, вещи твои постирал. Прекрати истерику. Давай поспим ещё. Не буди мою темную сущность.

– В задницу твою сущность!

– Как скажешь. Любой каприз, душа моя! – Алекс вскакивает и наваливается на меня. Вот только секса похмельным утром как раз и не хватало. Я не успеваю возмутиться, как вакханалию прерывает появившийся на пороге Дэнский.

– Я там кофе сварил, – сообщает он равнодушным тоном.

– Дэн, ничего не забыл, – Алекс зло косится на брата.

– Тук‑тук, – как ни в чем не бывало, тот стучит по косяку. – Короче, заканчивайте свои игрища и спускайтесь.

Как только за Дэном закрывается дверь, Ледёв выбирается из постели и шутливо грозит пальцем.

– Повезло тебе.

Он удаляется в душ, а я зачарованно рассматриваю ямочки на пояснице, так призывно выглядывающие из‑под сползших боксеров. Надо отметить, и задница у него что надо. Алекс оборачивается и ловит мой взгляд, а я краснею и прячусь под одеялом.

Через несколько минут он возвращается с полотенцем на бёдрах и серьёзной миной на лице.

– Душ свободен. Иди, сейчас принесу твои вещи.

Я заматываюсь одеялом и ковыляю в душ.

– Да я всё уже там видел. Детский сад.

Я очередной раз краснею и скрываюсь в ванной. Хотя, это сильно сказано. Двери‑то нет. Спасибо, хоть душевая кабинка за матовым стеклом.

Когда я вышла из душа, постель была застелена, а мои вещи, постиранные и отглаженные, лежали на кровати. Я аккуратно свернула одеяло, положила поверх подушек и принялась одеваться.

Уже на лестнице я услышала, как на кухне идет оживленная беседа. Надеюсь не меня обсуждают. Надежда не оправдалась. Стоило мне зайти, Дэн раскинул руки:

– А вот и наша звезда! Детка, ты вчера была просто в ударе.

Кровь прилила к щекам, мышцы напряглись как жёстко натянутые канаты.

– Стойка на руках, мостик, шпагат, сальто.

– Перестань называть меня, деткой, – сквозь зубы прошипела я.

– Ты ей подвал в спортзал переоборудуй, козел, брусья, всё дела. – Дэн повернулся к брату и поднял вверх большой палец, – Во будет!

Я сделала лицо кирпичом и села на высокий табурет за кухонный остров. Пусть Дэнский мелит что угодно, не буду обращать на него внимание. Алекс протянул мне стакан с шипучей жидкостью.

– Алкозельцер. Пей, полегчает.