Эйвели. Часть первая

– Люди не станут лучше. Не прозреют. Не выйдут к тебе, распростерев объятия, но замкнут слух и сердце к словам твоим и встретят тебя огнём и мечом, хуже – лютым неверием своим. И будут как камень – тверды и хладны. Ты же будь мудрой водою, что ищет путь к сердцу камня, где Свет его. Трудись, усердствуй, и да не будет напрасной вечность твоя!

– Человек мне не доверяет. Он не верит мне!

– И это не ново. Что толку, доверяет он тебе или нет, верит или нет, если позволяет тебе трудиться ради его спасения и принимает твои труды? Человек верит тому, что видит, тому, что на его глазах прорастает, подобно семени, брошенному в землю. Покажи ему иные плоды, взрасти для души человека сад Ийдена. Человек может не доверять тебе и не верить, но он увидит сад и вкусит от его плодов, и это послужит его изменению и спасению от погибели.

– Как вразумить невежу?

– Глупость и невежество человеческие страшны тем, что всё, упавшее в них – погибает. Эта почва бесплодна и не родит ничего, кроме самое себя. Сделаешь ли ты благое дело, скажешь ли мудрое слово, примешь ли сердечное участие – если невежество корона твоего подопечного – он и мимо пройдёт, тебя не заметив, и в глаза посмотрев – не признает. Невежество же и глупость произрастают, как и всякий грех, из гордыни, но корни его не в незнании и неведении, но в нежелании понимать и знать. Запирается же это желание злобой мира, обращённой к сердцу, ибо он уязвляет тех, кто знает и понимает, и доля их незавидна. Оттого запирают люди своё желание и право и научаются жить властно и просто, полагая бесплодность свою свободой. Мудрецы поднимают меч знания и вразумления против невежества и глупости, но рубят цветы, не корни их. Ты же иди к невежам с Любовью, ибо она лишь бесплотное обратит в животворящее и всякую тень сделает Светом. Сердце их исцели, что закрылось к истине, и Любовью долготерпеливой желание и нужду в ней пробуди. Не нужны людям наставники и мудрецы, ибо каждый сам себе мудрец и сам себе наставник, но друг нужен каждому сердцу. Потому помни – терпеливой Любовью истребляются невежество и глупость, но не учением и не строгостью.

– Всякое знание происходит из понимания, сочувствия, принятия. Люди оттого бывают образованны, но невежественны, что не принимают сердечного участия в знании своём. Они воюют с миром, ломая его под себя мечом своей логики и наук. Но это битва мотылька и камня. Ты же принимай мир с Любовью, как отца и мать, как человека. Мир и всё, что в нём – не изменить, и он не стоит трудов подчинения. Но по Любви к нему получишь ты и совершенное знание о нём. Ибо Любовь всегда участлива и имеет ту власть и силу, что больше никто не имеет. Когда ты примешь мир таким, каков он есть, – тогда и он примет и сохранит тебя. Это и есть исполненное знание твоё, верный камень твердыни жизни твоей, основанной на безусловной Любви и смирении.

– Отец наш, Создатель – не воюет за власть над миром, не трудится изменить зло его и неправду. Весь труд Его – светлая и крепкая Любовь к нему. Ею Он всё слышит, всё знает и всё может. Выбирая дорогу – выбирай любую, лишь бы была она, подобно Его дороге – дорогой Любви.

– Человек поражён злом, как плесенью. Как очистить его, как одолеть его недуг?

– Зло пробирается в душу маленькими шажками, склоняя её к уступкам, сначала совсем незначительным и малым, а то и вовсе даже не злым, а, казалось бы, даже правильным, облачённым в одежды истины. Так шаг за шагом тень входит в душу всё глубже и глубже, разрастаясь и располагаясь там, пока душа совсем не почернеет и не перестанет распознавать и большое зло и не сможет противиться ему, так как всякий Свет окажется из неё вытравлен. Восстановить право Света в душе человека можно также лишь шаг за шагом, упорным трудом, смирением и Любовью, дела которых будут столь очевидны и теплы, что постепенно отогреют озябшую душу и обратят её к Свету. Но нужно быть осторожным на этом пути, ибо поражённый не ведает о своём недуге, и тенью ему внушено, что недужны другие, отличные от него самого. Он же будет мнить себя освобождённым и прозревшим, пребывая слепым и оплетённым путами греха и пеленой невежества. Не бросайся с клинком резать путы, – просто милосердно трудись ради недужной души, будь рядом и окружи её своей светлой заботой, будь терпелив, будь очень стоек и не оставляй своего труда, даже когда он покажется тебе безнадёжным. Помни: к тени обращаются не от родства природы, а оттого, что кого‑то вовремя не оказалось рядом.

– У добра нет будущего. И нет прошлого. Оно – всегда, а значит – живёт настоящим. Лишь зло может планировать и загадывать, добро же творится тут же, по велению сердца, оно не умеет ждать. Подобно быстрому проблеску солнца в густых лесных кронах – его удел – промелькнуть и скрыться в тени густой листвы. Всякое зло имеет корни, всякая радость имеет корни, у добра же нет корней и нет причин. Нет целей. Нет цены. Добро – не склонность и не чья‑то воля, но шаг по положенной всякому дороге. Цени того, кто осмелился сделать его, вопреки страху, сомнению или смертной слабости, ибо это шаг, сделанный с Господом вместе. Не осуждай того, кто семенит по следам Его, не осуждай того, кто сделал шаг и остановился, оробев. Не осуждай того, кто лишь в сердце своём идёт по стопам Его, но бездействует. Не суди отчаявшихся и не в меру отчаянных. Добро творится по воле Божией, но по велению сердца. А каково знание сердца – таково и добро.

Но и зла в спешке не осуждай. Творится оно прежде всего – от незнания. Не от незнания зла, но от незнания добра. А незнание требует не осуждения, но исправления, сочувствия.

– Люди делают друг другу больно.

– Так они изучают границы. Границы божественного терпения, доступного им. Изучают положенную им меру. Так младенец щиплет и кусает брата не со зла, но наблюдает и смотрит, ожидая ответа. И лишь увидев слёзы или будучи ущипленным в ответ – обретает понимание чужой меры. Но люди таковы, что им мало одного доказательства. Природа их веры требует от них вечного поиска подтверждений. Не суди их за то, что всё, что видят и слышат, всё что чувствуют и знают – они будут испытывать на прочность. Мир сдастся однажды их напору и рухнет. Таков будет его конец. Такова природа человеческого любопытства и беспечности. Не ищи зла в этом, пусть им их любопытство и обращается. Не всем положено изменить свою природу. Как умеют, люди изучают меру терпения и границы, но как умеют, и соблюдают их, узнав. Тяжко им на том пути без всякой поддержки.

– Взявшись судить и осуждать себя, помни, что всегда найдётся тот, кто сделает это лучше, а посему – делай, что должно, и делай на совесть. Сокрушаться дозволено до того, как совершишь поступок, совершив же его – имей смелость смириться со своим выбором, и если оступился – не тоскуй, – сделай ещё шаг. Путник, сбившийся с пути среди топей, не плачет, оступившись на скользкой кочке, но ищет верный путь и идёт дальше, прочь от болота. Сокрушение и осуждение – болото не для тела, но для души. Одного их запаха остерегайся. Но исправляй то, что можешь исправить, и руку утянутому трясиной – протяни. Но помни, что исправить можно всё, кроме самого болота.

– Когда человек уязвим, он ищет защиты. Тень предлагает ему защиту, укрывая его от выпавшего сердцу испытания, а Свет предлагает ему силы выдержать то, что случилось. Не вини смертных, что они ищут защиты. Они просто порою не видят, не знают, что значит иметь силу бóльшую, чем нужна для утешения своих печалей. Свет учит служить другому. Тень – лишь себе самому. Когда человек уязвлён и растерян – он действительно нуждается в сердце рядом, и, как ребёнок, ищет защиты. Будь быстрее и зорче тени, будь той защитой, которую ищут, но учи силе, положенной Свету. Учи о том, что сила – отдавать, что имеешь. Любовь и труд её – вот всё, что доступно душе и сердцу. Так мудрая мать не сделает за ребёнка то, что пугает его и не даётся ему, а покажет и объяснит, как это лучше сделать, и сделает это вместе с ним, чтобы ребёнок смог научиться и научить другого.

– Мой друг в отчаянье и не слышит меня, чтобы принять помощь.