Эйвели. Часть вторая
Мудра, спокойна и рассудительна Грейль. Звонок смех её и лёгок её нрав. Эликлем первейшая из подруг её, и забот у них не счесть. Неотступна Грейль в молитвах своих об Адамовом роде и брате своём, многоутешительница Светлого Дома, где каждый второй носит в сердце своём Любовь к ней. Но никого не видит Грейль, кроме мужа своего, ибо навеки взор её ослеплён его улыбкой. Лишь ей доверяет Абрин чистить и точить оружие своё и латать одежду. Во всём послушен Абрин днём жене своей, когда же спускается ночь их – становится всё иначе. Мудростью своей и тихой верностью научилась Грейль держать пыл своего мужа в узде. Силе новой, о которой сама Грейль не ведала прежде, Надежде, невиданной ранее, и радости, недоступной эулиен, научил Абрин жену свою. И нет для них двоих сокровищ ценнее друг друга, ибо вечность, что дана им, готовы и ныне они смотреть в глаза друг друга, пьянея от Света, живущего в них, и созерцая в их глубине подлинные цветы и плоды Ийдена.
Рабом я был, ты меня к Богу подняла.
Боялся смерти, теперь тебе я жизнь свою желаю бросить в ноги…
И был день, когда нашёл Абрин возлюбленную свою, Эйденовласую госпожу, окружённую детьми их и их детьми, старшие из которых беседовали с Грейль, а младшие играли у ног и на коленях её, среди которых был и Ирлильен дитя. И заворожен был арели видом тем, и остановился, поражённый и восхищённый. Тогда же сошла на него светлая радость, и тоска по жене своей проснулась в нём, и приблизился арели к эу, и к ногам её припал под благословение рук её, и поручила Грейль младших детей старшим, и подняла мужа и пошла с ним. И легли они как муж с женою, и по восторгу Любви их, разделённому в день тот – был ребёнок у Грейль, и ожидал его Абрин подле неё весь срок положенный. В день же, когда родила Грейль, поднёс Абрин младшего из сыновей своих Финиару, и нарёк тот маленького эулари – Э́нве [Énve]. Взял Энве цвет правого глаза от отца своего, а левого от матери своей, и так был его правый глаз голубым, а левый зелёным, также завились кудри его золотые туго, и никакой гребень не брал их, буйных и свободных, подобно волнам в море, странников. Этерту, Онен, Эрайе и Тщилин наставляли его, кроме прочих, а также достославный Элрельта и светлейшая Ильтент, они же были довольны учеником своим, ибо был Энве скромен, благороден и самоотвержен, бредил странствиями, как и положено сыну рода Ирдильле, был нежным певцом и в роду Щита научился обращению с камнем. Высоко поднялось умение его, и всякий благородный камень получал голос свой в умелых руках Энве, и много камней приносили ему эулиен, и делал из них он чудные украшения. Особенно любил Энве работать с э́лдарином [е́ldarin], он же эде́на [edе́na], он же турмалин, как величают его люди. Велико почтение и уважение эулиен к этому разноликому камню, и за верность и целительную силу почитают его надеющиеся, ибо сам Финиар принёс из светлейшего Эйдена кольцо из этого камня на пальце своём, что дала ему госпожа Эин‑Мари, светлейшая из светлых, луна и солнце всех Эйвели и Дома их. Но более всех камней, песен и странствий был привязан Энве к прекрасной Грейль, матери своей, которую обожал он и превозносил над всеми. Её же осыпал он дарами и щедр был на стихи и песни о красоте и многих достоинствах её. И эти стихи и песни любят эулиен и исполняют часто, потому как нет во всём Светлом Доме эу, равной сиятельной Грейль, и велико почитание её среди надеющихся всех пределов.
Káylahid, éldarin im serdáye
Ni ánmūen im hímol el`háen máyē![1]
И был день, когда было знание эу уже при нём, и получил юный Энве верный тон из рук матери своей, и тогда же у ног её просил благословения на путь, ибо желал отправиться в странствие и послужить смертным, как и мечтал, как и желал того прежде.
Будучи же благословлённым матерью своей Грейль и Финиаром, господином Дома своего, отправился Энве из обители своей. Пожелал тогда Финиар, чтобы Энве отправился в междуречье двух великих рек – Дóнах [Dónah] и Дýнан [Dúnan], в общину Ийнýри [Iynúri] (1), но, придя туда, нашёл Энве эулиен рассеявшимися, а самого Ийнури – погибшим. Много трудов нашёл себе в тех краях добросветлый эулари, но вскоре возвратился за море и труд свой продолжил искать там, Свет свой щедро раздав от реки до реки.
(1) был Ийнури отважным и крепким в Свете эу, и жизнь свою он посвятил людям. Много странствовал Ийнури, помогая калекам и выкупая приготовленных к смерти. Также собирал он вокруг себя и тех, кого спас от смерти, и тех, что вышли из‑под неё, побывав в заточении, и беглецов, и разных безумцев, увечных, мужчин и женщин, от которых отвратились родные их и общины их – и для всех них был Ийнури братом и другом, каждому служил с величайшим почтением и смирением и так направлял всех к исправлению и Свету. Многие из смертных ходили с ним, полагая себя семьёй, и наконец в междуречье осел Ийнури с подсердечными своими, и вскоре многие эулиен пришли к нему, чтобы всесердечно сослужить Ийнури. Но был день, и пришёл издалека человек, что принёс с собой учение Неоглашаемого, и вошёл в семью Ийнури, и поселился с ним. Он же тайно, за спиною эу ядом речей своих на глазах смертных извратил видимую правду об Ийнури, так что добро и Свет эу показались людям злом и тьмою. Так поселил он сомнение в сердцах смертных, и смутил их, и отвратил от Света, а потому вскоре собрались люди, что называли себя семьёй Ийнури, и окружили, и убили его, и убили нескольких из эулиен, и изгнали других, так что ушли одни за Донах, а другие за Дунан, и труд свой впредь искали там.
Не искал добросердечный эу одного дела, но всякому труду был рад и всякое дело вершил для человека с Любовью и многой заботой. Когда была нужда у человека в обилии дров – носил дрова, когда была нужда в еде – готовил пищу, когда мог удержать смертного от безумства смертных – удерживал его, когда мог исцелить – исцелял, когда нужен был поэт и певец – пел и сочинительствовал, как научен был, ибо случилось так, что всякое дело и всякий труд был лёгок для Энве и давался ему, и был он поистине моногоискусен в ремёслах и разных искусствах. Кроме того, соединилась в Энве красота народов отца и матери его, и был он хорош собой, как может быть хорош эулари, соединивший безыскусную красоту эулиен и тонкую, внемирную красоту арели.
Долго удавалось Энве скрывать кровь и личину свою, но благой труд его не остался незамеченным, и стали арели следить за ним, и многие народы их перессорились между собой, пожелав Энве, ибо был он подобным героям их, и кровь арели была в нём. Тогда же семь раз разные народы их посылали к нему великие посольства и дары, чтобы склонить эу прийти к ним гостем, героем ли, мужем дочерей своих, поэтом, ремесленником, врачевателем или кем сам он пожелает, но получали отказ, ибо место и путь эу – рядом с народом Адама. Так положили эулиен на совете своём в Эйдене, и так было решено ими до последних времён, что ещё не настали и никогда не настанут, ибо верность эулиен переживёт и их. Прогневались тогда арели, и пришли короли и вожди их к Бессветлому с прошением добыть для них Энве, ибо пожелали через него укрепить род свой и право его во плоти и подзаконном мире, как было прежде, в дни, когда ещё не поднялся Анкхали от плача Эликлем с властью своей, и не были арели возвращены в пределы свои силой и верованиями смертных и водворены там в печальном праве своём от прежнего владычества и владения многими землями в подзаконном мире. И согласился Владыка Смерти, и выбрал от каждого народа по герою и послал их за Энве, тому же из них, кто приведёт его, посулил он многие блага. И семь от родов арели, что были во плоти или смогли воплотиться – пошли за Энве и искали его и часа похитить его. С ними же были и арели бесплотные, что не пожелали воплотиться, но в помощь героям пошли с ними, с ними же было коварство их, магия, и всякий замысел нечестивый, и всезрение их, и лукавство их, и вся тень их тысячеликая.
[1] Янтарь, турмалин и сердолик Недостойны и волоска моей матери! (эмл.)
