Эскортница

Дубайское такси всегда вызывало в Кристине раздражение. Почему? Она не могла ответить… Не нравились таксисты, подчас совсем неразвитые и ничего не понимающие ни на одном из известных ей языков. Но главное не это. Было в них во всех что‑то обреченное. Понимание того, что они навсегда в этом рабстве. По крайней мере, в этой жизни…

Именно это – рабство, зависимость от обстоятельств и людей, пытающихся извлечь из тебя максимум выгоды и личных удовольствий, не давая ничего взамен, – раздражало Кристину. Она не желала так жить! И всегда билась до последнего за свою свободу.

Такси без опознавательных знаков с учтивым и глупо улыбающимся пакистанцем за рулем быстро несло Кристину в сторону аэропорта. Чтобы собраться и выйти, ей понадобилось всего десять минут. Одна из особенностей профессии и ее уклада жизни. Надо быть готовой действовать каждую минуту. И выдвигаться во всеоружии в любую точку мира.

Сколько у нее есть времени? Скорее всего, мама уже в больнице. Вопрос – в какой? Позвонить во все? Нет, лучше узнать все у того полицейского, который звонил ей.

Но сначала – билет!

Кристина почти лихорадочно открыла приложение и забила нужное направление. Ничего! Ни одного билета на прямой рейс в ближайшие сутки. Только с пересадкой, в Москве она будет не раньше 22.00 завтрашнего… точнее, уже сегодняшнего дня.

Что делать? Это долго!

Пока она размышляла, что и как делать дальше, количество свободных билетов через Стамбул уменьшилось с пяти до трех. Надо брать!

– Да! – мужской голос в трубке звучал немного удивленно.

– Доброй ночи! Мы с вами разговаривали полчаса назад. Вы передавали трубку врачу!

– А… вы дочь Спициной?

– Да, все правильно! Скажите, как она?

– Ну, как это… – Патрульный полицейский был, кажется, не самым разговорчивым типом. Или просто медленно думал. – «Скорая» в клинике уже. Мы тут что… мы сопроводили.

– Товарищ майор…

– Я старшина!

– Не имеет значения! Значит, скоро станете майором. Вы можете узнать телефон отделения, в которое ее положили? И написать мне! Я вам очень, очень буду благодарна!

– Ну, у нас маршрут… патрулирование. – Старшине явно не хотелось заниматься не своим делом.

– У вас же есть мама?

– Ну, есть… да.

– Представьте себе, что ее увезли в больницу и она потеряла сознание. А вы в это время где‑то на Камчатке. И приехать в больницу не можете. Как бы вы себя чувствовали? – Кристина на секунду замолкла, поймав в зеркале заднего вида чуть удивленный взгляд водителя. Его явно заинтересовала непонятная и эмоциональная речь сексапильной пассажирки. – Я вас очень прошу! Узнайте телефон!

– Сделаю…

Вечеринка переходила в бурную фазу. Напряжение и вожделение во всех комнатах и в центральном зале достигло того состояния, когда обычным людям оставаться в этом замкнутом пространстве с бешеной сексуальной энергетикой было уже невозможно…

Настя слонялась по комнатам в ожидании своей очереди. Чего тянет эта Моника? Надо не терять времени.

Настя заглянула в комнату охраны, где недавно оставила коробку с телефонами всех девчонок. И услышала характерные сильные шлепки. Комната была пуста, а звуки доносились из открытой двери на служебную лестницу.

Настю слегка качнуло в сторону, она разом оценила обстановку: охранник, оставленный следить за личными вещами гостей и персонала, сильными резкими движениями вбивал себя в трясущееся от экстаза тело официантки. В какую‑то секунду Настя замерла, по достоинству оценив мускулистые ноги и оголенный зад охранника. По‑хорошему, их надо было обломать… пусть каждый занимается своим делом, а не получает удовольствие за ее, Настин, счет. Но сегодня у нее были другие планы…

Настя аккуратно вскрыла пластиковую коробку с телефонами и достала свой аппарат. Быстро защелкнула зажимы обратно и выскочила в коридор. И тут же попалась в руки к Джонни.

– Где Кристин? – Джонни чуть напряженно смотрел на Настю, не обращая внимания на спрятанный за спиной телефон.

– А‑а… она отошла, говорит, какие‑то дела…

– Какие дела? Смотри!

Джонни ткнул пальцем в сторону спа. Из зоны бассейна выходил, покачиваясь, молодой чиновник.

– Никто не занимается клиентом! Это ваша работа! – Джонни был сердит.

– Милый, – Настя нежно погладила сутенера по спине, – я им займусь! Ни о чем не думай.

Настя буквально подхватила падающего в кресло европейца. Белое полотенце с золотой эмблемой отеля соскользнуло с его бедер.

– Что с тобой, милый? Ты остался один? – Настя подхватила его под руку, разворачивая в сторону одной из спален.

«Что ты принял, придурок?» – Настя быстро оценила беспомощное состояние мужчины.

– Я… не знаю… Я вышел, а Доминик остался там…

– О‑о, тебя бросили?! Я не оставлю тебя одного. Я не такая! Тебе со мной понравится. Пойдем, котик!

– А Доминик? – он женственным движением тела слегка дернулся в сторону зоны спа.

– А мы потом и Доминика позовем. Сделаем все втроем, если тебе так нравится! Пойдем, пойдем, милый! Я сделаю все, как тебе захочется, в любых вариантах.

Настя почти утащила голого европейца в свободную спальню в конце коридора. Оставалось завести его в комнату и захлопнуть дверь. И вдруг клиент резко остановился и схватил Настю за руку с телефоном.

– Что это? Почему у тебя телефон? Здесь нельзя телефон. Мне дали гарантию… Вон… – Чиновник указал пальцем на уставившегося в их сторону Джонни. – Он сказал: никаких телефонов.

– А‑а… – На секунду Настя замерла, пытаясь что‑то придумать. Ее английского явно не хватало, чтобы правильно выразить не заученные заранее сочетания слов. – Он… в курсе. У меня есть разрешение.

Джонни смотрел на них, начиная нервничать. Но телефона в полутьме пока не увидел. Только срисовал общее напряжение. Надо выкарабкиваться…

Настя свободной от телефона рукой нежно ухватилась за ягодицу чиновника и погладила ее, проникая все глубже.

– Ведь это, только чтобы сделать тебе приятное, милый. Я обработаю своим язычком твою попочку и вставлю туда пробочку. Потом сделаю фото и покажу тебе. Если ты захочешь! А ты ведь захочешь, милый?

Настя точно угадала предпочтения европейца. Чем дальше ее рука проникала в ложбину между ягодиц чиновника, тем больше он закатывал глаза и терял над собой контроль.

– М… да… да, пойдем! – Мужчина, если его так можно было сейчас назвать, был готов на все. – Только потом сотрешь фото!