Эта маленькая Гео
– Что там «Робинзон»?
То, что Объект первым делом спросил про «Робинзона», укрепило Максима в мысли, что это заведение как‑то касается его вечерних встреч и переговоров.
– Женские бои без правил. Вход без трусов. Мак делают сами.
– Ну, разведчик, – одобрительно хмыкнул Объект, расправляя воротник рубашки ”поло”. – Я так и думал, что дело нечисто. Будем их брать за горло, – он засмеялся. – Ну, а ещё чего в городе? Чего хорошего видел?
– Всё нормально, – ответил Максим и задумчиво прибавил: – Женщина одна здорово плыла, до самого горизонта.
Объект с удивлением посмотрел на него, что‑то хотел сказать, но промолчал.
День плавно перетёк в вечер.
В ёлочку
Старший менеджер Евсей Нилыч, для своих за глаза, просто Нилыч, был уверен, что все люди в мире делятся на две неравные части: одна, большая часть, считает, что самое главное в жизни это автомобиль, а другая, гораздо меньшая часть, что человек. В глубине души Евсей Нилыч этой меньшей части не доверял, полагая, что потряси этих человеколюбцев хорошенько, то и у них на первом месте окажется автомобиль, а любовь к человеку незаметно сойдет на нет. Каждый новый клиент подтверждал его наблюдение. Солидный возраст и положение позволяли Евсею Нилычу оставаться крупным философом даже в рабочее время.
Он повесил трубку, и тут же телефон зазвонил вновь.
– Студия? – раздался в трубке бодрый голос на фоне какого‑то странного жужжания.
– Агентство по аренде автомобилей. Слушаю вас.
– Ёлочки, помощник режиссёра Божедар говорит. Нужно подогнать «мерседес» к «боингу».
– Извините, «боингов» у нас нет, – с любезной иронией отвечал Евсей Нилыч, поправляя и так безупречно завязанный галстук.
– Ты чего там бамбук куришь? «Боинг» у меня уже есть, «мерседес» нужен, самый шикарный.
Жужжание в трубке продолжалось.
– Вы арендуете автомобиль с водителем?
– С водителем. Только покрепче ездюка подбери, а то разнюнится, возись с ним, – помощник режиссёра гыкнул.
– Вам нужен свадебный автомобиль или вы заказываете встречу в аэропорту?
– Крендель, мы же не стрелку снимаем, а стрелялку! Я ж сказал, нужно подогнать «мерседес» к «боингу», и все дела.
– Что значит «подогнать к «боингу»? Где ваш «боинг» находится? В Домодедово, во Внуково? Куда конкретно вы заказываете такси?
Евсей Нилыч никогда не терял терпения при разговоре с клиентами, любыми, ведь клиентов не выбирают, но непонятное жужжание выводило его из себя.
– Какое еще такси?! По сценарию «боинг» садится на Рублевском шоссе, и к нему подкатывает попсовый «мерс».
– Возьмите «мерседес» w 220 класса S. Новенький, весь блестит. «Боингу» не уступит, отлично будет смотреться. Есть синий цвет, настоящая синяя птица. Есть серебристый. Тысяча рублей в час.
– А он не маловат? Чтоб вся армада вошла?..
– «Мерседес» w 220 S‑класса машина вместительная, все довольны, – сухо заметил Евсей Нилыч. – Но если вам надо еще больше, тогда могу предложить «мерседес‑бенц», 8 мест, с телевизором, бар…
– Классман! Стёкла тонированные?
– Как положено. Четыре тысячи рублей в час.
– Ёёёлочки. Четыре тонны… Сойдёт. А цвет какой?
– А вам какой нужен?
– Чёрный.
– Пожалуйста, есть чёрный.
– На чёрном классно будет видно, когда его расфигачат…
– Что значит «расфигачат»?
– Ну, это наше дело. У нас такие спецы, всё устроят в лучшем виде.
Жужжание усилилось, и еще добавилось какое‑то взвизгивание, как будто инструмент барахлил.
– Послушайте, – не выдержал Евсей Нилыч, – вы арендуете vip‑автомобиль или вам ножеточка нужна? Что у вас там воет?
– А, это ребята «боингу» крылья подрезают. Когда «мерс» в него въедет, они как раз отвалятся.
– Надеюсь, при этом у «мерседеса» ничего не отвалится? – ядовито поинтересовался менеджер и с нажимом добавил: – Большую страховку заплатите.
На что где‑то далеко на Рублевском шоссе помощник режиссёра Божедар радостно откликнулся:
– Что не отвалится, то отвернём! Не робей, всё будет путём! Вернём вам «мерс» новей нового! Своим ходом! Всё, в ёлочку. Посылаю пацана, он на месте всё оформит.
– И оплатит, – напомнил Евсей Нилыч.
– Ёлочки! – захохотал в трубке Божедар, и его хохот слился с воем пилы.
Старший менеджер положил трубку и подумал, что люди делятся, наверное, на три части, а не на две, как он прежде думал, и третью часть составляют те, кто снимает кино, которые готовы без содрогания рас – фи – га – чить такое чудо как «мерседес» w 220 S‑класса и любой другой. Нет, будь его воля, он бы им сказал: с такими заворотами, место за воротами, ёлочки зелёные!
Перемена
Ей всегда нравились мужчины старше неё. Значительно старше. Лет по крайней мере на десять, а то и на все двадцать. И хотя она им тоже всегда нравилась, ничего путного из этого не получалось. Путного не в том смысле, что семейная жизнь не образовывалась, а в том, что вместо красивого романа развивалось одно занудство. Старшие товарищи учили её, не переставая, неутомимо, всему, чему знали, и особенно чему не знали. Диапазон преподаваемой ей науки был необъятен: от того, каким ножом чистить картошку, до того, каким голосом разговаривать с лауреатом нобелевской премии. А ещё были вопросы политики, искусства, друзей и родственников. Материнские слёзы, сестринская ревность и братская зависть – всё это проецировалось на неё немедленно, и отношение к ней порой менялось в корне от одного лишь дружеского косого взгляда… Возможно, чья‑то любовь всё это стерпит и перетерпит, но не её. Её любовь скукоживалась от постоянного сопротивления принудительному обучению, а потом внезапно перерождалась в свою противоположность. И проклиная очередного учителя, она, как прирождённая трудновоспитуемая двоечница, упорно оставалась на второй год.
