Expeditio sacra

Ей было жалко эту девочку. Не настолько, чтобы простить ей все ее грехи, но никто не заслуживает такой участи. Фактически ей было все равно, доживет она до рассвета или нет, но при мыслях о том, сколько еще жизней загубит порождение ее проклятой крови, в глазах начиналась резь, а клыки раздирали и царапали нежную плоть. Смакуя на языке капли инквизиторской крови и обрывки его воспоминаний, Беатрис надеялась узнать хоть что‑то, что могло бы им помочь. Одно она знала, его путь сейчас лежит на север. Она никогда не бывала в Париже, да и если бы бывала, прошло много времени с тех пор, а оно не щадит никого. Да, он уехал в столицу, один Бог знает зачем, мотивы этого человека так и оставались для нее загадкой. И почему он бросил ее, хотя весь этот месяц только и жаждал, что вновь вернуть ее в цепи. В голове была мешанина образов и мыслей, словно в горячке они метались из угла в угол, не давая себя поймать, будто он сам хотел спрятаться, забиться в угол и уже оттуда совершить последний рывок, даже если это принесет ему неминуемую смерть. Безумие…

 

Но что думать о том, что уже случилось… Ее ждали вопросы, которые требовали немедленных ответов.

 

Сейчас бы пришелся очень кстати этот пресловутый Генри, о котором ей прожужжали все уши, но о котором она не знала ничего. Даже Хром о нем знал и, судя по всему, где бы он сейчас ни был, он однозначно мог помочь в сложившейся ситуации… Но, несмотря ни на что, по неизъяснимым причинам ее страшил этот человек. В одном его образе чувствовалась великая сила… Сила, вскормившая то, что стало ее любимым мужчиной и ее злейшим врагом. Ее спасителем и ее палачом. В нем был исток… и ответы на все ее вопросы.

 

Но не успела Беатрис набрать полную грудь воздуха, чтобы в очередной раз тяжко и понуро вздохнуть, словно уставшая лошадь в душистом и ароматном стойле, проветривая забитые дымом легкие, как далеко впереди раздался плеск копыт о грязь. Пары дюжин копыт… нет… пары пар дюжин копыт…

 

Этого еще не хватало.

 

Нахмурившись и дернув поводья, девушка замедлила экипаж. За дождем и завесой своих мыслей она совершенно пропустила опасность мимо ушей, а это могло стоить ей жизни… и не только ей. Скрыться в таких условиях было некуда, оставалось только неспешно продолжать двигаться вперед, надеясь, что приближающаяся кавалерия слишком торопится, чтобы обращать внимание на грязный экипаж с парой замотанных в лохмотья фигур. Это мог быть отряд рыцарей аббатства, посланных на их поиски или еще какие головорезы… Нужно было быть предельно осторожными, а любая случайная деталь могла подписать им приговор.

 

Встряска разбудила спящую Элизабет, а едва она увидела развевающиеся во вспышках молний плащи, со всей дури рванулась с козел, чуть было не увязнув в придорожной грязи, устремившись навстречу путникам.

 

– НА ПОМОЩЬ! – завопила она, вызвав тем самым переполох среди незнакомцев, а Беатрис заставив застыть на месте с совершенно глупым выражением на лице. Более необдуманных поступков в последние несколько часов она еще не видела. – ЧУДОВИЩА! МЕНЯ ПОХИТИЛИ ЭТИ МОНСТРЫ! – разорялась она, рванувшись к лошадям и повиснув на стременах командира отряда в темных промокших плащах.

 

– Что происходит?.. Пошла прочь! – рявкнул на нее молодой мужчина, лишь отпихнув назойливую девчонку в сторону, заставив ту оскалиться, блеснув острием кинжала.

 

– Идиоты… – зашипела она в ответ, – Ах вот как?! Не хотите по‑хорошему, так будет по‑моему! – прорычала она, бросаясь вперед и всаживая нож под ребра коню.

 

Животное взревело, вставая на дыбы и разбрызгивая кровь, размахивая ногами, а девица тем временем схватила едва успевшего спрыгнуть с коня мужчину за руку, выкручивая ее за спину и склонив к себе приставила нож к его горлу.

 

– Ты кем себя возомнил, ублюдок!

 

Эта пьеса начинала больше походить на сумасшествие. Беатрис не собиралась это терпеть. Вскинув руку в предупреждающем жесте, она выбила кинжал из руки девушки, вторым взмахом повалив ее на землю, лицом в грязь.

 

– Ведьма! – крикнул кто‑то в отряде. – Нечистая…

 

– Этого мне еще не хватало… – сплюнул себе под ноги молодой рыцарь, хмуро глядя вслед своему сбежавшему раненому скакуну. Он‑то выживет, рана не была глубокой, животное больше испугалось, чем испытало настоящую боль. – У меня нет на это времени, взять ее!

 

У нее на это времени тоже не было…

 

Началась возня. Рыцари прыгали с коней, кони вязли в грязи, Беатрис отступала от экипажа, стараясь вызывать как можно меньше агрессии у нападавших. Главное было отвлечь их внимание от экипажа, чтобы лишние звуки не взбудоражили звериные инстинкты в Айзеке… это могло кончиться плохо для них всех. И вариантов тут не было. А уйти, оставив его одного, она тоже не могла. Оставалось надеяться, что ее хотя бы схватят по‑тихому, а она по‑тихому не даст далеко себя увезти. Если ее вообще собирались брать живой.

 

По одному, по несколько, мужчины бросались на нее с оружием, но сил у нее худо бедно хватало, чтобы в темноте, где даже в ее состоянии у нее еще хватало сил обороняться, отвоевывать себе небольшой клочок земли у развесистого дуба неподалеку от дороги. Дождь заливал туда не так сильно, но ветер заставлял натужно стонать ветви над ними, дополняя картину схватки своим скрипом. Пролилась кровь. От нахлынувшей с новой силой жажды у Беатрис начинало мутиться в глазах. Она не была голодна, но запах битвы и горячей крови будил в ней Зверя. Силы были на исходе и ей нужно было подкрепление. Ее окружили плотным кольцом, словно еж иголки топорща в ее сторону шпагами, мечами и арбалетами. Мужчины тяжело дышали, кровь шелестела по их венам, оглушая. Глухо застонав, девушка привалилась спиной к дереву, схватившись рукой за разрывающуюся болью грудь. Ладан выжег все чувствительные ткани…

 

– Разойдитесь! С дороги! – это глава отряда прочищал себе дорогу сквозь оцепление.