Где дали безбрежные… Роман

– А Эрни знает про эту калитку? – растерялась девушка.

– Ещё бы! Он постоянно ею пользуется.

Стаська развеселилась:

– Вот чертёнок! Зачем же он заставлял меня лезть через колючую изгородь?

– Иначе никак нельзя. Что же за приключения без препятствий?

– Я же вся ободралась!

– Зато есть что вспомнить!

– А что за призраков он мне показывал? Сказал: фантомы, воплощённые мысли.

– Есть система приёмов, позволяющая концентрировать энергию (для разных целей), а если в центр энергетического пучка мысленно направить образ, он, насыщаясь энергией, обретает энергетическое поле, контуры и становится видимым. Простой фокус. Но он получается не у всех. Для этого нужна собственная сильная и активная энергетика (это явление нечастое) и способность сосредоточить сознание на конкретном образе.

– И никакого волшебства?

Ян рассмеялся:

– Ну… разве что природная особенность нашей атмосферы. Повышенный энергетический фон. Энергетическое поле нашего мира примерно вдвое плотнее, оно удаляется от поверхности земли с восходом солнца. Чем выше солнце над горизонтом, тем слабее атмосфера насыщена энергией, и наоборот, вечером, в сумерках, энергетическое поле притягивается к земле. Так что ночь – самое колдовское время.

– Похоже на вдох и выдох, – Стаська шагала не торопясь, глядя прямо перед собой, и не замечала, что её спутник выравнивает свою ходьбу под её ритм, что было не просто, учитывая длину его ног.

– Это и есть дыхание мира.

– А как же появился этот, с пистолетом?

Ян нахмурился:

– Видимо, кто‑то проводил энергетический сеанс одновременно с Эрни, кому‑то нужен был именно этот человек. И проводил в сумерки. Эрни нарушил мой запрет (экспериментатор доморощенный!), но энергетика у него мощная, помноженная на активность юного возраста, – вот и перетянул чужой энергетический пучок.

– Мне показалось, этот человек был здесь не впервые, уж больно уверенно себя вёл, – девушка повернула голову, чтобы встретиться глазами с Яном, но тот почему‑то отвёл взгляд, с упоением рассматривая свои кроссовки.

– Не исключено.

Они успели пройти последнюю аллею парка, где в это время гуляли только молодые мамы с детишками. Ребятня носилась вокруг песочниц, что‑то кричала, подзывала Санни. Та, хоть и горда была всенародным признанием, от хозяина не отходила, лишь приветно помахивала поклонникам кончиком хвоста.

Остановившись у озера, Стаська задумчиво глядела на другой берег. Там, за невысоким зелёным холмом, виднелись жилые дома. Двухэтажные, разноцветные, окружённые деревьями, отсюда они выглядели ненастоящими, а словно кукольными. Редкие прохожие, мелькающие среди зелени и на перекрёстках тропинок, тоже были игрушечными. Оттуда не доносилось ни музыки, ни голосов, ни других звуков, как в немом кино.

– Хочешь, переправимся? – заметив её интерес, предложил Ян. – Здесь в кустах есть лодочка, я пользуюсь ею иногда.

– Конечно, хочу, – обрадовалась девушка.

Ян раздвинул густые ветви и присвистнул:

– Кажется… не только я…

В лодке, свернувшись калачиком, тихо спала чёрная лохматая собака. Стаська сдавленно ахнула:

– Она. Та самая…

Санни бесстрашно запрыгнула в лодку, обнюхала пушистую шубу и тявкнула. Собака, наблюдавшая за ней, слабо шевельнула хвостом. Ян достал из рюкзака увесистый бутерброд и положил в лодку. Потянувшись носом к угощению, она сделала неловкое движение и вдруг жалобно заскулила, глядя на незнакомого человека виноватыми глазами.

– Ян, она ранена, – Стаська указала на неестественно вывернутые лапы собаки с засохшими ржавыми сосульками.

– Понятно. Видимо, у связного очень ограниченные энергетические возможности или он был напуган неожиданным вмешательством Эрни, перетянувшим пришельца. Так или иначе, от пса он решил избавиться древним надёжным способом – убить. Причём, жестоко. Он чем‑то перебил ему задние лапы… или схватил, а пёс сумел вырваться. Далеко убежать он бы не смог с покалеченными ногами – выручило озеро. Так… – Ян рассматривал псиную морду. Густая шерсть слиплась кровавыми ошмётками, единственная белая отметина на лбу в виде падающей стрелы – в засохших грязных разводах, – по башке тоже досталось. Что ж ты, путешественник, плыл через озеро, а морду намочить не догадался? Вот тебе и благодарность за верную службу, ковбой!

– Почему ты решил, что это пёс? – сама Стаська в этой пышной шубе никаких мужских признаков не находила.

– Спроси у Санни, видишь, как она ему понравилась.

– Что будем делать с Ковбоем? – слетевшее с языка Яна насмешливое словцо мгновенно обратилось в кличку. Не было времени придумывать другое, а называть безымянного пса как‑нибудь да надо. Сам‑то он не представится.

– Отвезём к Лирбене, – решил Ян. – Она хороший врач. К тому же в курсе событий.

– Она всё знает?!

– И она, и Грегор. Они классные! Мы можем на них рассчитывать. Они оба работают в Академии, только на разных кафедрах. Мы уже договорились вчера: будут вести себя как обычно, чтобы не спугнуть связного.

Пёс, чувствуя мирные хлопоты и дружеский тон новых знакомых, даже не зарычал, когда Ян потянулся к ошейнику. Ошейник, как и предполагали ребята, имел тайное отделение, небольшое, но герметичное. Теперь оно было пустым.

Дожидаться темноты не стали: вечером улицы города становятся оживлёнными, а сейчас, когда люди кто на работе, кто на рынке, кто в парке, кто дома спасается от жары, можно пройти незамеченными, выбирая тихие переулки. Они осторожно скатили лодку по песку в озеро и расположились в ней так, чтобы сохранять равновесие. Санни устроилась около морды Ковбоя, который закрыл глаза и не шевелился. Если кто за ними и наблюдал, то ничего, кроме катающейся на лодке парочки, заприметить не смог бы. Покружив по озеру, Ян загнал лодку в камыши, которые тянулись вдоль берега широкой полосой, и скомандовал:

– Доставай тент, я захватил на случай дождя.

Тент расстелили на траве, не выходя за границу камышовых зарослей, и бережно перенесли на него пса. Санни вертелась вокруг, поскуливая и тычась носом в морду Ковбоя, словно уговаривая его потерпеть и не умирать. Пёс был без сознания и, возможно, умер бы, не возьмись ребята его спасать. Да и спасут ли? Завернув концы тента и оглядевшись по сторонам, они быстро побежали в ближайший переулок, стараясь не растрясти свою ношу. Несколько поворотов, и вот спасительная дверь, которая скроет их от нечаянного любопытства. Лирбена была дома, она хозяйничала на кухне, откуда плыли дурманяще аппетитные запахи. Туда и отправилась Санни.

– Неужели запах моей стряпни достиг Академии? – на пороге комнаты появилась женщина, вытирающая руки полотенцем.