Где дали безбрежные… Роман

– Разумеется. Хотя… в разной степени.

Стаська сполоснула тарелку и выставила её перед собой. В мокрой и сверкающей, словно лакированной, вогнутости мутно проглядывало её лицо. Пусть помнит посудина, кто из неё ел и кто её мыл!

– Наш мир сравнительно молодой, – продолжал Ян. – Отражение произошло в эпоху развитого племенного общества (примерно!), когда высоко ценилась способность колдуна обращаться к Космосу. Уж он‑то знал силу воздействия энергетических полей разных предметов окружающего мира. Силу притяжения и отталкивания, а иногда уничтожения.

– В пещере! – вспомнила Стаська. – Колдун держит над головой сияющий камень!

– Камень мог и не сиять. Возможно, древний рисовальщик таким образом показывал исходящую от него силу, – вытертые насухо ложки‑вилки грохнулись в ящик, парень задвинул его локтем и, скрестив на груди руки, встал спиной к окну.

– А что это за камень?

Переворачивая мытую посуду на расстеленное полотенце, девушка мельком глянула на Яна, присевшего на край подоконника. Похоже, помогать ей заканчивать уборку на кухне, он не собирался. Да её и осталось‑то с Гулькин нос. Это Стаську тревожило меньше всего, но… Теперь у него не было другого дела, как разглядывать свою подружку. Его взгляд приклеился к ней намертво, заставляя дрожать руки и пылать лицо. Интересно, есть ли у него девушка и станет ли она ревновать, увидев рядом с ним её, Стаську? По крайней мере, воздыхательниц немало. Молоденькие студентки склонны влюбляться в своих преподавателей, особенно этаких красавчиков. И голос у него такой завораживающий. Никаких намёков, всё по делу, а за словами словно тлеет что‑то невысказанное и тянет за душу.

– Загадка. Археологи обшарили пещеру в поисках образцов. Лабораторные анализы никакой особенной энергетической силы в них не обнаружили. Поиски камня начались давно, в том числе и на речных отмелях. Это мог быть и обломок метеорита.

– Почему метеорита?

– Другие наскальные рисунки и символы (это далеко, в заброшенных самоцветных копях) говорят о катастрофе, когда с неба пролился каменный дождь. Видимо, тогда‑то добыча самоцветов в копях и прекратилась. Нашествие метеоритов восприняли как гнев Верховного Владыки. Потом то ли жилы иссякли, то ли их направление изменилось. Эти шахты так и остались заброшенными, – Стаська выключила воду и, вытирая руки полотенцем, повернулась к Яну. Тот, наткнувшись на её прямой взгляд, поперхнулся и, неловко откашлявшись, хрипловато продолжил: – …хм… да… так вот… проблематичность поисков усугубляется ещё упомянутым в старинных письменах потопом, пришедшим с гор и смывшим в море всё, что «не держимо быти землёй и не сохранно от веку по слову Владыки».

– Наверняка, камень был сильным оружием, раз колдун поднял его против этакой гидры, – Стаське вдруг стало жарко: то ли представила себе смельчака, вздумавшего грозить камешком чудовищу, то ли… жаром повеяло от окна. Даже открытая форточка не спасала. Солнце стояло в зените. Она тряхнула головой, отгоняя смущающие её ощущения, накрывающие горячей волной. Такого никогда не случалось в разговоре с Артёмом. С ним было всё просто, открыто и ясно. Ну уж нет! Она сама себе хозяйка! Прочь, наваждение! – Видно, знал его могущество, раз отважился выйти с ним на верную погибель.

– Возможно.

– А помнишь образцы в ящике? И фотография… Может быть, пришелец тоже ищет камень? – вот и вторая версия. Что будет, когда их наберётся с дюжину? Голова кру́гом пойдёт. И чем больше она будет беседовать с этим парнем, а он на неё смотреть – тем вернее! Ох, не одолеть ей ноши, которую взвалила на себя.

– Я думал об этом. Закончила? Пойдём в мою комнату.

У Стаськи ослабли колени. Наверное, ещё можно было порвать паутину, в которой она запуталась, развеять чары. Наверное. Но не было сил. Да и желания тоже.

Они вышли в гостиную, Ян заглянул в кабинет: Ковбой спал, тихо посапывая. Преданная сиделка развалилась рядом на полу, бдительно охраняя больного.

– Всё в порядке.

Он показал рукой в угол, и Стаська только теперь заметила, что стена с картиной заканчивалась рядом с лестницей. Медового цвета лакированные ступени вели на второй этаж в большой холл, застеленный ковром. Зеркальная стена напротив лестницы показала Стаське, что её «хвост», затянутый утром, давно растрепался и поправить причёску было бы нелишне. Она досадливо сдёрнула с макушки резинку, рассыпав волосы по плечам. Запоздало пожалела, что там, на кухне, когда Ян не отрывал от неё глаз, её вид оставлял желать лучшего. Могла бы и раньше догадаться! Торчащий на затылке растрёпанный пучок привлекательности ей явно не добавил. Девушка закусила губу. Её мысли ходили по кругу, и распрямить их, прогнать лишние никак не удавалось.

Красивые деревянные двери, матово‑шоколадные, стояли напротив друг друга и вели в комнаты мальчиков, Яна и Эрни. Ян открыл правую дверь, и тут же взметнулась занавеска от сквозняка. Открытое окно, летящие в воздухе бумаги с какими‑то записями.

– Странно, – озадаченно пробормотал он, – уходя, окно я не оставляю открытым.

Мгновенно поймав занавеску, полоскавшуюся перед носом, парень подозрительно рассматривал подоконник и выглядывал на травяную лужайку внизу. Стаська бросилась ловить бумаги.

– Кто‑то здесь побывал, – ворчал парень. – Наверное, увидел Лирбену на кафедре, нас тобой в лодке на озере и воспользовался моментом. Ящик ищет. Откуда же ему было знать, что мы все домой зарулим. Заодно порылся в моих бумагах. Щас! Так я ему все тайны тут и разложил! Услышал, что мы пришли, и ничего другого не осталось, как выпрыгнуть из окна. Благо, не так уж здесь и высоко.

– А это что? – Стаська сидела на корточках под окном и рассматривала странную находку. Небольшой цилиндр, кнопки с непонятными обозначениями. Очень похож на тот, который она видела у Арденна в руках, когда он встречал их с Яном на ступеньках Академии.

– Индикатор. Выпал из кармана при спешном катапультировании. Положи где лежал, я – за Санни.

Забежав в комнату, собачонка легкомысленно полезла целоваться к Стаське, сидящей на полу.

– Санни, след, – девушка указала на индикатор.

Собака выпрямилась, подняла уши и бросилась к окну. Злобно ворча, она обнюхала металлический цилиндр, потом, яростно залаяв, вскочила на подоконник и, высунувшись наружу, собралась прыгнуть. Ян её перехватил. Он задумчиво гладил собаку по голове, успокаивая:

– Умница, малышка. А знаешь, Стась, что я думаю? Арденн не один. Я его знаю. Он не способен на большое серьёзное дело. Кишка тонка. Скорее всего, он у них подручный: проследить, получить‑передать или вот обыскать, как сегодня. Индюк надутый. Этот тип из тех людей, которые мечтают быть значительными, хотя сами настолько мелкие и умом, и способностями, что никогда ничего не совершат. Они, конечно, считают себя непонятыми, не оценёнными по достоинству, и поэтому обижены, надменно и презрительно взирают на окружающих. Пришельцы подыграли его самолюбию, сделав его «суперменом», «главной фигурой» в грандиозной игре. Небось, перспективы обозначили головокружительные. Я думаю, его не очень заботит дилемма: кто он – ангел или демон? Он – главный герой! Вот индюк и распушил перья! Что ж, хорошие психологи, ничего не скажешь.