Глубина резкости. Роман

Артём неспешно двинулся в гущу посетителей. И действительно, к нему стали обращаться с вопросами, говорить о своих впечатлениях, выражать восторги. Он охотно принимал похвалу, что‑то рассказывал о себе, больше напуская тумана, нежели давая исчерпывающие ответы. Особенно бурный интерес к автору представленных работ проявляли женщины, время от времени беря его в кольцо и выплёскивая бурные эмоции. Артём уделял им необходимую порцию внимания, затем, включив на полную мощность своё обаяние, мягко и без потерь выходил из окружения.

Молодая журналистка и оператор также не оставили его без внимания. На фоне одной из своих работ и собравшихся под ней зрителей Артём дал для телевидения короткое интервью, после чего продолжил общение с народом.

Вскоре его внимание привлекла молодая женщина, с трепетным интересом разглядывающая снимок, возле которого, кроме неё, никто не задерживался. Эту фотографию Артём даже не планировал выставлять на показе. Так, на всякий случай попросил Пашу отпечатать. Потом на одном из стендов обнаружилось свободное место, и её там разместили. На снимке был запечатлён заяц, случайно подвернувшийся фотографу во время выезда на природу. Чем он мог так привлечь внимание посетительницы, было совершенно непонятно. Нет, это было бы понятно, если бы картина вызвала такой интерес у школьницы младших классов. Однако перед фотоснимком стояла пусть молодая, но вполне зрелая женщина.

Окунев подошёл к незнакомке.

– Позвольте полюбопытствовать, чем вас так приворожило одно из самых скромных моих творений? – спросил он.

Женщина повернула к нему лицо с блестящими от волнения глазами.

– Оно гениально! – воскликнула она. – Вы сказали: одно из самых скромных? Да, на первый взгляд, всё здесь действительно просто и скромно. Но если внимательно приглядеться, то открывается потрясающая глубина сюжета.

Артём стал демонстративно вглядываться в фотографию.

– Х‑м, заяц… Ну, ещё травка зеленеет, солнышко блестит… – озадаченно пробормотал он. – А в чём тут гениальность?

На лице незнакомки отразилось крайнее удивление.

– Как, вы создали шедевр и сами того не сознаёте?

Он пожал плечами.

– Растолкуйте мне.

Женщина ненадолго задумалась. Потом стала объяснять:

– Вот, посмотрите: заяц слегка приподнялся на задних лапах и тревожно вглядывается и вслушивается в окружающее пространство. Это пространство таит в себе множество опасностей. Он это чувствует, но не понимает, что и откуда ему грозит. Ситуация здесь явно не в пользу зайца. Он на снимке выделен чётко, он на виду. А вот пространство вокруг него замутнено. И чем дальше оно расположено от зайца, тем труднее что‑либо разглядеть.

– Да уж… – озадаченно произнёс Артём. – Даже не знаю, что на это сказать. В целом мне ваша мысль понятна, но… не более того.

– И что вам стало понятно?

– Ну, вы же сами сказали: ситуация сложилась не в пользу зайца. Стало быть, зайчика надо пожалеть. Я вас правильно понял?

Женщина пристально посмотрела Артёму в глаза.

– Мне кажется, что вы ёрничаете, – сказала она.

– Самую малость, – признался он. – А теперь скажу серьёзно: вы сумели разглядеть на снимке то, чего нет на самом деле. Заяц, скорее всего, приглядывался, что ещё поблизости можно слопать. Просто я добавил к сюжету несколько авторских штрихов, а вы в своём воображении дорисовали картину.

– Я не понимаю: это же фотография, а не рисунок. Что вы могли сюда добавить?

Окунев посмотрел на неё с мягкой, добродушной улыбкой.

– Идёмте со мной, – сказал он и направился к портрету, возле которого толпилось немало посетителей.

На портрете в пол‑оборота была запечатлена красивая женщина в белом одеянии. Выразительный взгляд, загадочная улыбка и что‑то ещё в лице – неясное, неразгаданное, неуловимое – привораживали зрителей к картине. За спиной красавицы белели полупрозрачные крылья.

Подойдя настолько, насколько это было возможно, Артём спросил свою спутницу:

– Что вы скажете об этой фотографии?

Женщина завороженно смотрела на портрет.

– Ну что тут сказать? – взволнованно пробормотала она. – Это просто чудо! У меня такое впечатление, что вы сфотографировали настоящего ангела. Поразительно: где вам удаётся находить такие чудесные лица?

Артём торжествующе засмеялся.

– Вот вы и попались! А теперь слушайте горькую правду. Если вы встретите эту красотку на улице, то ни за что её не узнаете. В реальной жизни она глупа, груба, цинична и вульгарна. В разговоре без жаргона не может связать двух слов. Ангельского в ней нет ни крохи. Сплошное инферно. Я вас не очень разочаровал?

Женщина заметно погрустнела и сникла.

– Очень, – сказала упавшим голосом. – Даже слишком, – она тяжело вздохнула. – Лучше бы вы мне этого не говорили.

– Простите. Не думал, что вы так расстроитесь.

– Но коли вы способны творить такие чудеса, как вам это удаётся? Или это ваши профессиональные секреты?

Окунев утвердительно кивнул.

– Да, есть профессиональные секреты. И у каждого профессионала есть свои персональные секреты. Ну и, конечно же, необходимо выполнить ряд требований, известных любому мало‑мальски грамотному фотографу: найти выгодный ракурс, правильно направить свет, ещё кое‑какие мелочи. С моделью тоже приходится изрядно повозиться. Как, например, с этой. Потом немного компьютерной обработки – и шедевр готов. К зайцу это, разумеется, не имеет никакого отношения. Там главным фактором явилась глубина резкости.

– Что это такое? – спросила незнакомка.

– Как раз то, что сделало зайца заметным и беззащитным среди замутнённого пространства. Если бы я изобразил резкой всю перспективу, вряд ли бы этот снимок произвёл на вас впечатление. Вы бы и сами решили, что заяц просто проголодался.

– А глубину резкости установить сложно?

– Вовсе нет. Не скрою, есть в данном отношении кое‑какие профессиональные тонкости. Однако в большинстве случаев достаточно установки всего двух значений: фокусного расстояния и диафрагмы. Тут главное – соблюсти чувство меры. Понятно, что для подобной съёмки требуется более‑менее приличный фотоаппарат. Примитивной «мыльницей» или смартфоном такой снимок не сделаешь.

Женщина покачала головой, глядя на портрет с задумчивой улыбкой.

– Вот уж не думала, что такое возможно. Не зря вас назвали художником.

Артём с интересом приглядывался к собеседнице. Не из красавиц вовсе, однако и неприятным её лицо не назовёшь. Самая обычная внешность. Таких вокруг пруд пруди. В конце концов, почему бы не попробовать?