Глубина резкости. Роман

Когда Артём вернулся в студию, женщины на треть опустошили вторую бутылку.

– Садись, Тёма‑красавчик, выпей с нами, – предложила Карина.

Анжелика не без сарказма возразила:

– Тёме скоро потребуются ясный ум и зоркий глаз. Сама подумай: какими он нас изобразит, если мы его напоим?

Под её пристальным взглядом Артём вдруг почувствовал себя не вполне уютно. Что‑то насторожило его в этой женщине. За едкостью её острот он почувствовал нечто более серьёзное. Карина тоже постоянно иронизировала, но всё же казалась попроще. А вот с этой надо было держать ухо востро.

– А я считаю, что коньяк пойдёт ему на пользу, – не отступала Карина. – Видишь, как он напрягся? Так обычно напрягается недопивший мужчина рядышком с перепившими женщинами. А если он сейчас примет солидную порцию и расслабится, то его свободный дух воспарит к творческим высотам. Верно, Тёмчик?

– Верно, – сказал Артём.

Он наполнил дамам стопки, себе налил почти половину большого тонкостенного стакана и произнёс тост:

– За полёт к творческим высотам, печенюшки! Пьём – и за работу!

Тост понравился, и за него дружно выпили. Затем практически сразу перешли в рабочую зону студии.

 

 

* * *

 

Совет Меллера включить фантазию оказался лишним. Едва Артём приблизился к рабочему месту, все его рефлексы включились автоматически. Однако сегодня ему пришлось своё внимание заострить, главным образом, на технической стороне дела, так как фантазии подвыпивших моделей далеко превзошли его собственные. Раззадоривать девушек не пришлось, поскольку эту функцию с успехом выполнил коньяк. Пользуясь случаем, Артём спешил сделать как можно больше снимков, пока спиртное не начало действовать в обратном направлении.

Была ещё одна причина, по которой ему хотелось поскорее закончить работу. Если и прежде, делая портреты красивых, но одетых женщин, Артём не мог совладать со своими желаниями, то сейчас обнажённые тела двух отпустивших тормоза красоток доводили его до крайнего нетерпения. И он уже мысленно прикидывал, которая из них поможет ему сегодня сбросить напряжение.

Закончив работу, Артём извлёк из аппарата карту памяти. Женщины тем временем неспешно оделись. Недавний кураж в них заметно поубавился.

– Что‑то на душе у меня посмурнело, – сказала Карина. – Предлагаю допить коньяк.

Возражающих не нашлось. Дружно вернулись к столу. Остаток спиртного выпили стоя и без тостов.

– Ну вот, жить стало легче, – удовлетворённо заметила Карина. – Теперь пора от горького переходить к сладкому, – она плотно прижалась к Артёму. – Тёмчик, как ты решил: продолжим здесь или поедем к тебе?

– Ко мне, – ответил Окунев. – Я не любитель спартанских условий.

– Врунишка! – Карина погрозила ему пальцем. – Я слышала, что раньше спартанские условия тебя не пугали.

«Чёрт! – со злостью подумал Артём. – Надо сказать Паше, чтобы поменьше чесал языком. От кого ещё она могла узнать?».

Вслух сказал:

– «Раньше» было раньше. Теперь всё изменилось.

– Теперь ты стал сибаритом. Смотри, Тёма, придут варвары и разрушат твой Рим. Ладно, едем! – Карина обратила свой взор на подругу. – Анжелка, ты с нами?

– Нет, – ответила Анжелика. – Поезжайте вдвоём.

– Чего так?

– Ничего. Просто немного раскисла. Ты, подруга, не тяни волынку, топай шустрей, ни то мужчина лопнет от перенапряжения.

Спустились вниз и, попрощавшись с охранником, вышли из здания.

– Может, передумаешь? – спросила Карина. – Видишь: Тёма расстроился.

– Тёма меня простит, – сказала Анжелика.

Она подошла к Артёму, обвила его шею руками, прижалась щекой к его щеке и вдруг шепнула:

– Будь осторожен. Не откровенничай.

И ушла, помахав на прощание рукой. Задумчиво глядя ей вслед, Артём вынул из кармана телефон, чтобы вызвать такси. Но передумал. Он провёл Карину к своей машине. Когда они заняли свои места, спросил:

– А как же Паша?

Карина удивлённо взглянула на него.

– А при чём тут он? Боишься, что заревнует? Брось! Наш папаша Пауль, кажется, выразился вполне конкретно. Его интересуют только результаты фотосессии. А кто, где и в какой форме будет делать меня счастливой, ему абсолютно пофиг.

Артём включил двигатель и повёл машину очень аккуратно. Его нетерпение подходило к пределу, и связываться с полицией ему сейчас очень не хотелось.

 

4. Прошлое и настоящее

 

Часы показывали половину десятого. Артём повернул голову: Карина лежала рядом и, казалось, крепко спала. Но едва он стал выбираться из постели, она открыла глаза и сладко потянулась.

– Мур‑р‑р! Как классно! Ещё бы кофе в постель для полного счастья.

– Погоди чуток, – сказал Артём, влезая в домашние брюки. – Я сейчас сварю и принесу.

Она хмыкнула.

– Зачем время терять? Меня вполне устроит растворимый.

– Растворимый – это не кофе. Я такую гадость не пью.

– Я тебя и не заставляю. Ты его мне приготовь.

– Карина, поскольку я его не пью, то и не покупаю, – терпеливо произнёс Артём. – У меня его просто нет.

Она вздохнула.

– Значит, я вчера была права: ты сибарит, любишь красивую жизнь. Ладно, так и быть, потерплю немного. Но пока ты сваришь, я уже, пожалуй, встану.

Она тоже стала выбираться из постели. Закончив утренние процедуры, Артём приготовил кофе на двоих, а Карина завтрак. За столом она спросила:

– Каковы наши дальнейшие планы? Придумаем что‑нибудь?

– Я буду занят, – сказал Артём. – Надо поскорее обработать вчерашние снимки. А тебе вызову такси.