Город Отверженных. Цикл Книг: «Сказания о Святых Девах Лаверии и Рыцаре Света». Том I
Ошибочно приняв сей жест Доброй Воли за угрозу, бедняжка запищала, и пуще прежнего принялась грызть веревки зубками. При этом рыча, словно дикая кошка, она принялась ползти от Источника Угрозы, словно гусеница.
– Постой… – по направлению к ней сделал шаг «обидчик», на что «жертва» ускорила своё бегство.
Не рассчитав сил, она умудрилась удариться головушкой о жердь, что являлась одной из многих опор для крепления стен и крыши.
– Ну вот ушиблась… – крайне нежно и мелодично прошептал Хозяин шалаша, и не церемонясь кинулся к Гостье.
Схватив её под мышку, он в пару секунд вернул беглянку на прежнее место – в уголок, подальше от сквозняков и стекающей с крыши воды.
Храня гробовое молчание, проглотив язык от страха, Малышка, расширенными донельзя нежно‑лазурными глазками принялась наблюдать за действиями своего «мучителя».
Не смея прикоснуться к ней и пальцем, парень с ловкостью заправского моряка, стал развязывать на ней путы. Прекрасно помня наказ подруги – следить, чтобы спасенная им как следует пропотела, он, как только заметил, что та стала ворочаться во сне, и так и норовит высунуть носик наружу, бережно обвязал покрывало лоскутами, оторвав их от рубахи.
Не зная, благодарить ли его за это или кричать о помощи, девчушка не могла не приметить то, с каким усердием были завязаны узлы. На мгновение отведя взгляд в сторону, она осознала, что находится в небольшом – пять шагов влево и пять вправо – шалаше.
Потолок, как и стены оказались очень плотно сплетены между собой из веток. Щели между ними замазаны глиной и грязью. Подобная строительная смесь, чуть подсохнув неплохо защищала от холодных ветров. Но вот от дождя – не очень. Поэтому паренек всю ночь, после того как принес Гостью домой и уложил спать – затыкал всевозможные дыры в невысоком потолке кусками своих штанишек, отчего те и оказались оборваны до колен.
Как только последние веревки спали, и Малышка почувствовала, что больше её ничего не держит, она хотела сорваться с места и бежать прочь отсюда. Но лишь высунув маленькие, хрупкие, не ведающие всякого физического труда изнеженные на вид ручонки – встретилась с очередным препятствием. На ней, кроме великовозрастного, не первой свежести платья, ничегошеньки из одежды не оказалось. Поспешив укрыть обнаженные плечики в покрывало, она не на шутку смутилась.
Паренек оказался не так глуп, как могло показаться с первого взгляда, и дабы не смущать её еще больше, отвернулся. Тем самым позволив поправить на себе платье и зарыться с головой в «одеяло».
