Город Отверженных. Цикл Книг: «Сказания о Святых Девах Лаверии и Рыцаре Света». Том I

У самого богато обставленного Дома, зорко дежурила грубой наружности женщина – Хозяйка Цветника. Словно огромный шмель, она следила, чтобы её пчелки усердно выполняли свою работу. Если требовалось она могла своими кулачищами подсобить им, и уже вместе они препровождали нерадивых посетителей до ближайшей канавы.

 

Это может показаться удивительным, но ранее на паренька не особо обращали внимание, но не сейчас.

 

Желая поскорее миновать столь злополучное место, он сходу вписался в Хозяйку, что «обходила дозором» свои Владения. Без лишних слов, он оказался подхвачен ею под локотки. И лишь чудом, ему удалось вырваться из её цепких объятий.

Кинувшись куда глаза глядят в ближайший переулок, он вскоре смог вздохнуть свободнее. Погони не было, и горемыка мог снова возобновить свой путь в один конец.

 

Обогнув пару кварталов, где располагались прочие увеселительные заведения, на подобии таверн и постоялых дворов, несчастный вскоре вышел к Центру Города.

 

Здесь, на самой высокой точке холма, располагался так называемый Дворец здешнего Короля – как любил себя величать местный воротила и негодяй, что и заправлял здесь всем. В отличие от других сооружений, Дом имел три этажа, и казался почти нетронутым временем. Пусть окна без стекол, а крышу заменяла солома, но при этом он имел все четыре стены. Да к тому же, был огорожен металлическим забором. По внутреннему двору обходил дозором целый отряд разгульной наружности амбалов – личной Гвардии Короля.

Вход сюда был строго ограничен. А за соблюдением правил и Законов у Правителя в распоряжении был не один десяток шестерок и прочей шушеры. Которые за скромные подачки готовы были служить своему Господину верой и правдой до гроба.

Эти ребята, отличались от простого люда не только крепким телосложением, горящими от алчности глазами, загребущими руками, так и норовящими прихватить то, что плохо валяется, но еще и полным набором одежды. В награду за службу им полагались: рубаха, штаны, плащ‑дождевик, а также – непомерная роскошь для любого Отверженного – настоящая обувка. Пусть без подошвы и прочих «излишеств», но какая ни есть – обувь. Хотя с виду она больше напоминала мешки, повязанные на ноги в несколько слоев бечёвкой. Но, тем не менее, прихвостни Короля очень гордились тем, что обладают ею. Можно сказать – наличие «сапог» являлось отличительным признаком «привилегированного» класса.

 

Исподлобья бросая гневные взгляды на Дворец, в душе клеймя во всех бедах и несчастьях простых Горожан именно его Владельца, паренек поспешил оставить позади столь грандиозное сооружение и кварталы, полные опасности.

 

Дальше его путь пролегал по совершенно пустым улочкам. Страдальцу так хотелось и здесь нарваться на неприятность, и получить свою «порцию счастья», но как назло в округе было ни души. Казалось, все как будто специально попрятались кто куда и заползли в свои норы.

 

Лишь холодный пронизывающий насквозь ветер, да непреодолимое чувство одиночества, тоски, горя и отчаяния – были верными Спутниками.

 

Словно лучшие друзья, они давно шли рука об руку с ним. В самые страшные минуты жизни, когда паренек оказывался на пределе, замученный и забитый, лишенный всякой поддержки, всеми гонимый и преследуемый – они не покидали его. А он, в свою очередь, так свыкся с их присутствием, что нередко заводил «дружеские» беседы.

 

Он и сейчас рад бы с ними «поболтать», но отчего‑то те были глухи к его мольбам. Возможно, даже им стало противно общество столь жалкого, ничтожного человечишки, каким считал себя горемыка.

 

Поймав себя на подобной мысли, он уже не сомневался более в правильности выбранного им Пути. Пусть эта дорога вела в один конец – сейчас он стремился к ней, как единственному «спасительному огоньку», посреди мрачного, жестокого Мира в котором жил.

 

На самой окраине жилых кварталов на глаза попался один особо дорогой сердцу и одновременно ненавистный ему домик. С ним, а точнее с его обитателями, было связано немало, как приятных, так и горестных воспоминаний. Лишь на миг позволив себе погрузиться в них, сердце сжалось в разы. Невыносимая тоска и горечь обиды от осознания своей беспомощности «подлили масла в огонь».

Отныне уже ничто не способно было остановить его.

Даже еле уловимый огонек, заструившийся в дальнем уголке жилища с наступлением сумерек – не мог разубедить Путника. Он прекрасно осознавал, что юная Хозяйка, как и бесчисленное количество ночей до этого, ожидала прихода Посланника своего Мучителя. Дабы безмолвно, повинуясь Уговору, последовать за ним на «казнь».

 

Не в силах более лицезреть этот Бездушный Мир, наполненный лишь одними страданиями без единой капли Надежды, паренек сомкнул очи. Сердце разрывалось на куски от всех тех страшных видений, что так и терзали его, не желая оставлять ни на минуту.

Он бы и рад дать слабину. Упасть на колени. Разрыдаться от горя и рвать на себе волосы, но даже на подобные проявления чувств был неспособен. Казалось, жизнь здесь совершенно лишила его возможности плакать и правильно изъявлять свои эмоции. Отныне всё на что был способен – это замыкаться в себе, закрывать на происходящее глаза. Целиком и полностью отрекаясь от действительности, что была страшнее всех ночных кошмаров вместе взятых…

 

Прошло немало времени, прежде чем Путник, оставив позади Город Отверженных, достиг долины широкой реки. Её воды казались бездонными и холодными, как сама Смерть. Через неё был перекинут каменный мост, которого не затронуло время.

 

Здесь, в месте, именуемом «Мостом Забвения» царила леденящая душу атмосфера.

 

Словно некий безмолвный Страж сие Обители, неподалеку на берегу зорко за всем наблюдал один мужичонка неопределенного возраста. Опираясь на клюку, кутаясь с головой в плащ цвета ночи, он охотно встречал каждого, кто решался «навестить» его. Все здешние знали этого Дельца под именем Ключник.