Готический роман. Призраки моих историй

Судя по письму, мама отказала этому мистеру Д. в пользу папы, так что все может быть не так плохо. Я спрятала обратно письмо. Надеюсь, что мама последует совету Д. и уничтожит послание. Отец не должен ничего знать, иначе это будет концом света.

Я вспомнила о том, что несколько лет назад мама часто ездила со своей старой подругой отдыхать пару раз в год. Возможно ли, что в одной из таких поездок моя мама встретила того самого Д.? Я могла бы подумать, что мама лжет и на самом деле отдыхает не с подругой, а с тем мужчиной. Но она всегда привозила из поездок кучу фотографий, где только она и ее подруга. Выходит, они отдыхают втроем? Столько мыслей теперь, голова вот‑вот расколется.

 

Глава 6

 

«Я проснулась в поздний час и услышала какой‑то шум в соседней спальне. Открыв глаза, я еще немного полежала, пыталась уснуть, но услышала, как скрипит кровать. Также я будто бы различила женский голос. Неужели чудится мне сквозь сон? А вот и голос Уилла. Он что‑то громко сказал, а потом поспешно перешел на шепот. Женский голос отвечал ему что‑то бесстыдно громко для столь позднего времени суток, но я не могла ничего разобрать. Может, это снится мне? Уилл никогда никого не приводил домой ночью и без разрешения отца, тем более женщину. Неужто в его спальне действительно дама? Но разве можно среди ночи девушке прийти в спальню к юноше, притом что они не женаты? Что они там делают, думала я, вспыхивая от мыслей, что стали лезть в мою голову. Постыдные образы рисовались в фантазиях моих, и я ворочалась в бессмысленной попытке уснуть. Я снова вспомнила, как отец назвал девушку Уилла «куртизанкой», и смысл слова стал более отчетливым для меня.

Я почувствовала, как горит мой лоб. Скрип кровати стал невыносимо громким, как гром. Я зажала уши, не желая этого слышать. Отец наверняка не услышит. Он спит в восточном крыле дома из‑за своей особенности слуха. Дело в том, что он очень чутко спит и просыпается от любого шороха. Странно, но слух его обострился к семидесяти годам, что является невероятно редким явлением для его возраста. А Уилл часто возвращается по ночам с работы и очень громко стучит пятками, когда поднимается по лестнице.

Возня и легкие женские вскрикивания слышались за стеной, а я лежала, боясь пошевелиться. Моя кровать тоже сильно скрипела, и я боялась выдать себя любым телодвижением. Сердце мое сильно колотилось, и волнение в моей груди разрасталось.

Я вспомнила о своей старой подруге Бонни – озорной девчушке с двумя темными косичками и зелеными раскосыми глазами, с которой я отучилась в местной школе три года, перед тем как перейти на домашнее обучение. Как‑то раз Бонни рассказала мне историю о том, что увидела в спальне своих родителей. В тот день она пришла в школу вся красная и с горящими глазами. Бонни так была возбуждена от увиденного, что не спала всю ночь. В красках описывая увиденное, она путалась в словах, и язык ее заплетался. Таинственные звуки и странные движения, о которых она мне рассказала в подробностях, привели меня – девочку десяти лет – в шок.

После той странной ночи мама Бонни обзавелась большим животом, а впоследствии и пухлым розовощеким младенцем, который оказался мальчиком.

Проворочавшись еще с полчаса, я не выдержала и вылезла из‑под одеяла. Потом я медленно стала слезать с кровати, стараясь делать это как можно тише. Но предательская пружина в матрасе протяжно скрипнула. На миг стало очень тихо, и я замерла в ожидании, вслушиваясь в тишину.

Когда вновь послышалась возня, я резко вскочила на пол и на цыпочках пробралась к двери, которая вела в общий коридор. Очутившись там, я медленно пошла вперед по коридору, приближаясь к источникам шума.

Мои босые ноги ступали по мягкому красному ковру, а сердце готово было вырваться из груди. Все тело мое дрожало точно от холода, хоть в доме и было тепло. Мне кажется, что я почти не дышала, когда приблизилась к дубовой двустворчатой двери, за которой была спальня моего брата. К голове моей прилило столько крови, что я слышала лишь биение своего сердца.

Наклонившись к замочной скважине, я увидела удивительную картину, которая отложится в моей памяти до конца жизни. Лунный свет, лившийся в большое окно с треснутыми стеклами, которые дребезжали от сильного ветра, освещал просторную спальню с серыми каменными стенами. Посреди комнаты стояла большая кровать с голубым балдахином, который обрамлял спальное ложе, будто завеса от внешнего мира и посторонних глаз.

Но кое‑что не могло укрыться от моего взгляда. На кровати совершенно обнаженные тела бились в странном танце в такт биению моего сердца. В голове моей шумело, и глаза мои неотрывно следили за их движениями. Нечто темное скользнула меж бедер белокурой девушки, отчего я на миг перестала дышать, и теперь взгляд мой был прикован лишь к этому странному объекту.

Я услышала те самые удивительные звуки, о которых мне рассказывала Бонни. Они получались каждый раз, как темный объект прятался между ног дамы. Она тихо постанывала, будто у нее болит зуб, и крепко обхватила спину Уилла руками и ногами.

«Роуз, неужели это то, о чем ты думаешь?» – мысленно я задавала себе вопрос. Зрелище завораживало меня, волненьем отдаваясь во всем моем теле. А когда их движения стали совсем дикими и из уст девушки раздался то ли возглас от удивления, то ли нечто похожее на хмыканье, Уилл зажал ей рот рукой и вмиг они повалились вдвоем куда‑то вбок, чуть не упав с кровати, и замерли.

В тот же миг я будто бы пришла в себя и часто‑часто задышала, осознав, что совсем забыла о дыхании. Поспешив в свою комнату, я чуть было не споткнулась о ворс ковра по пути. Страх быть замеченной подгонял меня. Оказавшись в своей комнате, я укрылась одеялом с головой и почти сразу забылась глубоким сном. Проспала я до полудня».

 

Прошло две недели после того, как мы с Мэттью виделись. Не затянулся ли наш перерыв? Начались каникулы, и я почти не выходила из дома, постоянно засиживаясь в своей комнате и записывая любые сюжеты, приходящие мне на ум.

От Мэттью не было ни единой вести. Я несколько раз срывалась и набирала его номер, но каждый раз он был недоступен. Его не было ни в одной социальной сети, и общих фотографий у нас тоже не было. Мне стало казаться, что наши отношения я просто выдумала, а возможно, и сам Мэттью являлся лишь плодом моей фантазии.

Мама ходила как ни в чем не бывало и ничего не рассказывала Я думаю, что и не расскажет, даже если я сообщу ей, что все знаю. Да и как можно рассказать своей дочери о том, что изменяла ее отцу. Немыслимо.

Все две недели меня посещали лишь печальные мысли и я плакала по ночам, что так на меня непохоже.

«Что за мешки под глазами? – удивленно спрашивал меня папа, когда видел меня по утрам за завтраком. – Что у вас с твоим другом? Может, мне с ним поговорить?»