Грешник

Зло пришло в Грэйсхилл поздним вечером тридцать первого октября. Жители городка сходу почувствовали его присутствие. Запах тлена и разложения, саван кошмаров, тянувшиеся следом за Злом, были настолько сильно различимы, что жители всех окрестных домов сжались в приступе панического ужаса, не в силах высунуть и носа из своих жилищ.

Зло пересекло центральную площадь Грейсхилла и направилось в старую добротную церковь, построенную ещё триста лет назад и служившую украшением этого тихого городка, укрытого в туманной низине между пиками Большого Хребта.

Монахи, творившие ночную службу, в панике разбежались, едва почувствовали присутствие Зла. Лишь только старый священник встал на пути порождения тьмы, в бесполезном жесте воздев Святую Книгу. Зло оборвало его жизнь за доли секунды.

Сказать по правде, его смерть не была столь уж бессмысленной. За секунду до того, как душа покинула старое немощное тело и устремилась к горним высям, он успел передать мысленный сигнал. Сигнал был принят дозорным постом Ордена Стерегущих Ночь. Принят, должным образом оценён и передан вверх по инстанциям.

Так, спустя день с той злополучной ночи, в городе появился Он.

 

2. Охотник

 

К церкви на площади Грейсхилла уверенной походкой приближался мужчина. Если бы все выжившие свидетели не прятались по домам, то они могли бы хорошенько рассмотреть его, благо, луна в ту ночь светила особенно ярко. Что бы они увидели?

Во‑первых, мужчина был высок – шесть футов ростом – и худощав. В его движениях сквозила какая‑то хищная грация, как у вышедшего на охоту лесного кота. Одет был мужчина в просторный плащ почти до пола, на спине в ножнах незнакомца висел длинный двуручный меч. На поясе под просторным плащом, слева, в ременной петле, был закреплён короткий боевой топорик. Из двух подмышечных кобур торчали рукоятки револьверов внушительного калибра.

Если бы кто‑то из горожан подошёл поближе, так, чтобы разглядеть лицо неизвестного, то они бы увидели сильный волевой подбородок, плотно сжатые тонкие губы, благородный нос и глаза, отливавшие металлическим блеском из‑под тонких аккуратных бровей. Чёрные, с проседью, волосы мужчины были коротко подстрижены и обнажали виски и затылок, на которых угадывалась причудливая вязь татуировок.

Незнакомец извлёк из ременной петли топорик, подошёл к двери церкви и со скрипом распахнул её одним резким движением.

– Можешь не прятаться, сука, я все равно тебя увижу, – произнёс он громким уверенным голосом и вошёл внутрь.

– А я и не прячусь, Охотник, – голос, казалось, исходил отовсюду.

Мужчина сделал несколько резких шагов по коридору, проходившему между сиденьями, по направлению к пятну света рядом с кафедрой проповедника. Темнота слева от него отозвалась шорохом. Мужчина, не глядя, достал револьвер и выстрелил. Раздался хрип и шипение. Нечто с тяжёлым стуком повалилось на скамьи.

– Притащила с собой эскорт, девочка? Напрасно.

Тьма впереди разразилась истерическим смехом. Мужчина проигнорировал его и продолжил движение вперёд.

Внезапно ворох тряпья на правом сиденьи поднялся и бросился на Охотника, превращаясь в движении в высокую худую человеческую фигуру с искажённым лицом и чёрными дырами на месте глаз.

Охотник развернул корпус, нанося левой рукой удар топориком сверку вниз. С глухим чавканьем лезвие вонзилось в череп твари. Пахнуло зловонием.

– А ты сильна. Только вот неопытна – слишком много Скверны на один труп. Они ж сгниют, прежде чем смогут кому‑то навредить.

– Ублюдок! – откуда‑то из‑за пятна света раздался визг, переходящий в ультразвук.

Тут же сверху на Охотника, шелестя кожаными крыльями, ринулись три твари, напоминающие по своим очертаниям огромных, размером с крупную собаку, жаб с широкими нетопыриными крыльями. Мужчина бросил топор на землю и правой рукой выхватил второй револьвер. Три выстрела – один с левой руки и два с правой.

Пули нашли свои цели и твари, шипя и корчась, рухнули в темноту.

– Младшие пожиратели. Три штуки. Не бережёшь себя, девочка! – издевательски произнёс Охотник.

– Ты подохнешь в муках, тварь! – голос из темноты переполнился гневом.

Охотник между тем добрался до круга света и встал точно в его центр. Убрал револьверы и выхватил из ножен длинный узкий меч. Лезвие очертило круг на пыльном полу. Линия, проводимая мечом, вспыхивала синим пламенем и гасла.

– Ну что, ведьма, покажись! Ну, или подкинь мне ещё пару‑тройку сюрпризов. Только учти, чем больше их придёт, тем меньше жизни останется в твоём теле. Сила не бесплатна, знаешь ли, – голос Охотника звучал на редкость весело.

Внезапно темнота впереди выстрелила огромным щупальцем. Меч очертил в воздухе дугу, и отрубленная конечность упала к ногам мужчины, рассыпаясь чёрным пеплом.

Тьма впереди разразилась воем и со всех сторон из неё в Охотника полетели щупальца и длинные костяные лезвия. Он завертелся волчком, коля, рубя и отбивая атаки. Скорость, с которой клинок в его руках описывал свои смертоносные траектории, превосходила все мыслимые представления. Через минуту в зале воцарилась тишина.

– Покажись, ведьма! Не заставляй меня ждать. Или ты стесняешься?

Вместо ответа впереди раздался грохот, перемежаемый лёгким хищным шуршанием. Из тьмы на Охотника вышли ведьма и её свита: два огромных, в полтора человеческих роста, чудовища, напоминавших своими очертаниями людей, но собранных из мёртвых частей тела и костей. «Костяные големы. Уже серьёзно», – подумал Охотник.

Сама ведьма имела весьма устрашающий вид. Иссушенное женское тело с пепельными длинными волосами на восьми костяных ногах, напоминающих паучьи.

Мужчина произнёс заклятье Щита, и воздух перед тварями сгустился.

– Зря стараешься, Охотник. Щит нас не сильно задержит, – произнесла ведьма каркающим голосом.

– Достаточно, чтобы показать тебе кое‑что, – с этими словами мужчина скинул плащ, а вместе с ним и тонкую нательную броню, оставшись с обнажённым торсом.

На его бледном мускулистом теле отчётливо виднелись шесть круглых татуировок, заполненных магическими символами. Глаза ведьмы расширились в ужасе.

– Ш‑ш‑шесть… Т‑т‑ты… – произнесла она в страхе.

– Смотри, ведьма, – мужчина коснулся татуировки на груди и произнёс заклятье. Знак вспыхнул алым.

– Т‑т‑ты… Г‑г‑грешник! – ужас ведьмы достиг апогея.

Глаза Охотника между тем превратились в два огненных озера. Поверх лезвия меча вспыхнуло пламя. Он сделал резкое, практически неразличимое движение. Затем ещё одно. Костяные големы рухнули на пол, рассечённые пополам.

– Тваааарь! – заорала ведьма и бросилась в атаку, силясь достать мужчину своими когтями.

Три коротких движения мечом – и от тела ведьмы остался кровоточащий обрубок, лишенный рук и ног.