Грешник

Как в себя пришла, вещи собрала, взяла меня в охапку – и бежать из дома прочь. Хату только подпалила, чтоб в огне тела схоронить. Несколько дней мы через горы шли, пока до другой деревни не добрались. Там опять жизнь потекла по‑старому. Хотя бить меня матушка с тех пор остерегалась, но в деревню не пускала. Жили мы тогда на отшибе совсем. К нам никто по доброй воле не совался.

Вот ещё что. Матушка‑то, после случая с убийцами, стала ко мне ровно лучше относиться: книги начала в дом носить, грамоте учить. Я тогда у нё спрашивала, что случилось. Она же отмалчивалась, говорила лишь про то, что сила во мне живёт тёмная, и что никто про неё знать не должен. А больше мне никто ничего не говорил. Вы вот, господин Охотник, мне, по сути, правду и раскрыли, что владею я Истинной Тьмой.

– Странно, что на тебя ни обратил внимание никто из Коллегии и не прислал письмо. Поступи ты в школу магии, все могло быть иначе, – прервал Маркус.

– Хотя, – произнёс он после некоторого раздумья. – Вигиляторы в такую глушь не суются.

– Кто? – недоуменно переспросила Аннабэль.

– Вигиляторы. Это маги, которые следят за порядком, а по совместительству ищут одарённых детей, которых приглашают в школу. Неважно, Анна, продолжай.

– Вот, господни Охотник, так я и жила, пока мне восемнадцать не исполнилось. В день моего рождения проезжал через деревню господин важный – весь в чёрном, с посохом. Постоял он возле нашей хаты, посмотрел на неё, а потом и уехал. Я его через окно видела. Мне бы и забыть об этой встрече полагалось, да только вот через три дня приехали к нашему с матушкой дому трое таких же господ. Все, как один в чёрном, с посохами и в мантиях.

Тот, который среди них был самый важный, к матушке подошёл, свиток достал и стал читать, что, дескать, нелицензированная колдунья восемнадцати лет подлежит немедленной ликвидации, а её мать, скрывшая от государства способности дочери, подлежит смертной казни, кою указанные господа и приведут в исполнение немедленно. Матушка ровно возразить ничего не успела, схватилась за сердце и рухнула бездыханной. Потом все трое на меня свои посохи направили. Я сразу почуяла, что жить мне осталось недолго.

Да только вот сделать они ничего не успели. Как будто из ниоткуда возникла девушка в серой одежде и с мечом, как у вас, господин Охотник. Она‑то чёрных господ и изрубила, те даже пикнуть не успели. А потом ко мне подошла. К ней потом ещё двое присоединились. Странная пара. Один – высокий мужчина в плаще с капюшоном. Лицо все такое в морщинах, а над глазами татуировка – два глаза, только, почему‑то закрытые. Двигался мужчина странно, ровно как кот за мышью крадётся – текуче так и почти бесшумно. Второй мужчина – в костюме купеческом, дородный такой. Волосы чёрные, длинные, на затылке в хвост забраны, а на лбу – обруч золотой. Лицо холеное, благородное, лоб высокий и глаза серые. Холодные такие, колючие. В руках он держал палочку такую, как у волшебников из детских книжек. Я сразу поняла, что это маг.

Девушка ко мне совсем близко подошла. Красивая такая. Волосы светлые, прямые, почти до самых бёдер. Лицо благородное, нос аккуратный, губы цвета спелой малины, а глаза… Чистые такие, голубые, как небо. Красавица в общем, как в сказках рисуют. Она со мной и заговорила.

– У тебя проблемы, девица. Ты – нелицензированная колдунья. За тобой теперь маги по всему свету охотиться будут. Этих я убила, а когда остальные придут – вопрос времени. Так, что у тебя два варианта: либо сделать так, как я скажу, либо бегать до конца жизни. Только вот бегать не советую – все равно поймают и убьют, – сказала девушка.

– Я всё сделаю, – ответила я, потому что сообразила, что мне эти трое ничего плохого не хотят.

– Хорошо, девица. Вот возьми это и проглоти, – красавица протянула мне чёрный гладкий шар размером с голубиное яйцо.

– Что это? – спросила я, когда взяла шар в руку.

На ощупь он был тёплым.

– Твоя новая сила. С ней ты можешь делать всё, что захочешь, просто прими её.

Я не слова ни сказала и проглотила шар. Почувствовала, что внутри меня огонь разгорелся. Ноги подкосились, и я упала. Почувствовала, что сознание теряю. Последнее, что я услышала, были слова: «Ты поймёшь, что делать дальше».

Очнулась я ночью. Первое, что помню – это ощущение нереальной лёгкости во всем теле. И силу. Не ту, что убила тех бандитов. Иную. Древнюю, страшную. Я сразу поняла, что теперь могу многое. Мне захотелось убивать. Много, долго и болезненно. Сразу на ум пришли мои отец, дед и священник из Грейсхилла. Те, кто обрёк мою мать и меня на скитания и постоянный страх. Удивительно, господин Охотник, но я знала, где их найти. Что с ними делать, я тоже поняла сразу.

Первыми были мой отец и дед. Я настигла их в богатом доме, в пригороде Грейсхилла. Из отца, ставшего к тому моменту, грузным обрюзгшим мужчиной, я выпила всю жизнь. Как же он корчился и орал! Затем я подняла его труп и натравила на деда и всех домочадцев. Как же было приятно наблюдать, как труп своими руками и зубами терзает живых. Как они кричали, плакали, умоляли. Я подняла их всех и повела за собой. Так мы вошли в город.

– Спасибо, Анна. Дальнейшее я уже знаю, – Маркус нехорошо ухмыльнулся, глядя на связанную девушку.

– Что вы со мной сделаете, господин Охотник? – в глазах Аннабэль застыл страх.

Маркус замолчал и пристально посмотрел на неё. В его глазах явно читалось сомнение. Внезапно голова взорвалась приступом острой боли.

– Воспользуйся ей! Перережь ей вены и трахай, пока не истечёт кровью, – раздался в голове Охотника тихий навязчивый шёпот.

– Мы помогли тебе, теперь дай нам крови и похоти, – к одному голосу присоединился другой.

– Она же ведьма, тварь, недостойная жалости. Дай нам её. Дай, дай, дай, дай, – голоса слились в хор.

Глаза Маркуса нехорошо заблестели, и он потянулся к висящему на спинке стула сюртуку, во внутреннем кармане которого был спрятан короткий кинжал. На лице Аннабэль отобразился ужас, она забилась в приступе паники и истошно завопила.

– Да‑а‑а. Страх. То, что нужно. Пусть кричит громче, никто ведь не услышит. Режь, давай, – вкрадчивый шёпот, казалось, вторгался в самые потаённые уголки сознания Охотника.

– Нет! – яростно произнёс он на выдохе.

Внезапно Маркус достал кинжал и, чертыхаясь, разрезал верёвки, привязывающие тело девушки к кровати. Та выпрямилась и посмотрела на Охотника с явным недоумением.

– Одевайся. Ты пойдёшь со мной, – произнёс он коротко. – Только молча. Скажешь хоть одно лишнее слово – убью. Попытаешься воспользоваться Силой – умрёшь ещё быстрее.

Девушка встала и подошла к зеркалу, растирая запястья. У зеркала она несколько раз повернулась вокруг себя.

– Ни черта, себе, а я, оказывается, красотка! – произнесла Анна ошарашенно.

Маркус ничего не сказал, только бросил в её сторону испепеляющий взгляд. Поникнув головой, девушка подобрала с пола свою нехитрую одежду и начала одеваться. Маркус тоже натянул рубашку, жилет и сюртук. Через несколько минут Охотник и Анна были готовы к выходу. На редкость вовремя, потому что дверь в комнату слетела с петель от мощного удара снаружи.

 

4. Гости