Игры Богов, или Порхание бабочки. Мир, ты весь как на ладони

Лучи солнца, просачиваясь сквозь задернутую штору и падая на зеркало, отражались бликами на стене. Джи Сон медленно открыла глаза, обводя взглядом комнату. В ней все было привычно: и обои, и старый комод, и трельяж, тронутый по краям желтизной. С минуту Сон лежала не шевелясь, осознавая, как память настойчиво возвращает мысли к реальности. Только вчера она мечтала, чтобы день был солнечный, и О Ри Он без приключений переправился через перешеек и ждал бы ее после работы под козырьком кафе, и вдруг поняла: вчера больше не существует, все в одночасье рухнуло. Смахнув с щеки предательскую слезу, она уныло подумала: будь то два года назад, наверное, тяжело бы было пережить разрыв с парнем, которому уже начала доверять. Но за это время так привыкла к неожиданным выкрутасам этих придурков, что сейчас даже не удивилась. Просто О Ри Он оказался одним из них и был более непредсказуемым идиотом, чем предыдущие. Хорошо, что они встречались не так часто. И только сейчас осознала, что совершенно не помнит его лица.

– Блин, даже вспомнить нечего, – разозлилась она, прислушиваясь к своему внутреннему состоянию: душа – пустота, настроение – отстой. Хочется плакать? Пфи, ни фига! Я не собирается оплакивать чувства, которых, собственно, и не было. К черту этого идиота!

Как ни старалась Джи Сон, но мысли все равно возвращались к О Ри Ону, оставляя болезненное чувство досады. Она зажмурила глаза, в надежде, что вновь уснет и забудет этого гада, который просто перечеркнул ее жизнь, но сон не шел, потому что в соседней комнате слышались голоса, смех и звон посуды. Сон потянула носом. Пахло жареной рыбой и супом из водорослей. Обычно суп готовили по праздникам, но после гибели отца, семья никогда больше не собирались вместе. Как была в пижаме, Джи Сон вышла на кухню и замерла: за низким столом сидела веселая мама, и глаза брата светились искрами веселья. Спина мужчины напомнила отца.

– Отец! Боль сжала сердце так, что перехватило дыхание. Хотелось верить, что он вернулся, что не было этих долгих лет ожидания и надежды, что папа жив. Не понимая, что делает, Сон бросилась на шею мужчине и сконфузилась. Незнакомец не был отцом, это был вчерашний старик. – Дедушка? – смутилась она, отстраняясь.

Приняв душ и переодевшись в старую, но чистую одежду, когда‑то принадлежавшую хозяина дома, старик полностью преобразился. Длинные волосы, уложенные в высокую прическу времен Династии Чосон, открывали широкие скулы и мощную, далеко не старческую шею. На лице четко выделялись узкие, с нависшими веками, глаза, отчего взгляд казался пронизывающим насквозь. Черная широкая лента с непонятными иероглифами, украшала лоб, придавая всему облику особую значимость и какую‑то театральность.

– «Ему бы в старинных фильмах сниматься», – мельком подумала Сон насупившись и отходя в сторону. Казалось, что этот персонаж исторических дорам появился в их доме из другой эпохи, и брат, не стесняясь, таращил на него глаза.

– Пак Хан Сик, – представился гость, отчего взгляд его потеплел, суровость на лице исчезла и только мимические морщинки облепили уголки глаз. теряясь в висках. – Сожалею, что не представился раньше, не думал, что встретимся вновь, присаживайся, – просто сказал он, указывая на напольную подушечку рядом.

Скажи эти слова кто другой, Джи Сон высмеяла бы его, не преминув указать, что это он – гость в ее доме, а не она, и ей решать, присаживаться или нет, но, глянув на незнакомца, не посмела возразить и, зардевшись, приткнулась рядом. Поглядывая на старика через опущенные ресницы, Сон изумилась «И с чего это она вчера решила, что он старик?»

– Я преподаю в университете «Хангук» корейский язык и литературу, – продолжил гость беседу, аккуратно подхватив палочками кусочек рыбы. – Поэтому в свободное время хожу по глубинкам и собираю сказания, легенды и летописи. Эти знания помогают нашей молодежи лучше узнать историю своей страны, ведь в учебниках передаются только факты.

Джин Хо, не сводя взгляда со старика, осторожно, словно боясь, что палка, которая лежала у ног старика, его укусит, одним пальчиком погладил отполированную поверхность посоха.

– А вы палку все время с собой носите? – с интересом спросил он. – Почему не оставите ее у порога?

– Палку? Ну, это как сказать… – гость улыбкой собрал возле глаз морщинки и бережно касаясь набалдашника посоха, погладил его, словно живое существо. Это не просто палка, это мой друг, мой слушатель, мой советчик, мой защитник, наконец. У нее много имен.

Джи Сон в удивлении скосила глаза на гостя, а Джин Хо как открыл рот, так и забыл его закрыть.

– Это как?.. – наконец выдавил он.

– Друг, потому что всегда рядом со мной, и я могу опереться на его плечо. Он сокращает мне дорогу, потому что хороший слушатель, а когда с кем‑то разговариваешь, любой путь кажется короче, – улыбнувшись, ответил профессор.

– А советчик? – не удержался Джин Хо, не улавливая ход мысли гостя. – Палка ведь не умеет ничего говорить!

– Советчик? О‑о‑о, протянул Пак Хан Сик, собрав губы в улыбку и смешно фыркая. – Это самый великолепный советчик. – Особенно, когда идешь по незнакомой местности и норовишь забрести в кишащие змеями заросли, или войти в воду, где нет брода.

– А‑а, я понял! – удовлетворенный своей догадкой, воскликнул Джин Хо. – Теперь я понял! Вы палкой… то есть посохом… э‑э‑э, то есть… другом, дорогу проверяете, да? И про защитника понял! Я ведь видел, как утром, еще на заре, вы тренировались на сопке. Это было здорово! – голос мальчишки поднялся на самую высокую ноту и тут же угас.

– Скажи, у тебя есть друзья? – неожиданно спросил Пак Хан Сик, кладя на зеленый лист салата кусочек рыбы и аккуратно отправляя в рот.

На секунду хотелось соврать: «Да, есть… Хоть отбавляй!» но, опустив глаза, Джин Хо глухо ответил:

– Нет. Они мне не нужны!

– Ой ли… – профессор улыбнулся. – Поверь моему старческому возрасту, – друзья нужны. Просто имея друга, мы иногда разочаровываемся и начинаем обижаться, потому что он, то есть друг, не дал тебе того, чего ты от него ждешь. Но, возможно, того же самого хочет от тебя друг! Как ты думаешь?

«Ну вот, начинается, – скривила губы Джи Сон. – Сейчас начнет учить, как жить, и задолбит своим нытьем» Но на ее удивление Пак Хан Сик сменил тему, словно и не ждал ответа, а просто стал рассказывать об университете и молодежи, которая его посещает. О своих походах по Корее и ее глубинкам, где жизнь, словно замерла и совершенно не походила на жизнь в городе. Он рассказывал легенды и предания, и они все хохотали над взятыми из жизни анекдотами. Обед давно закончился, был выпит чай, но Ли Син Гё настойчиво подливала горячий напиток профессору, отмечая про себя, что не хочет расставаться с неожиданным гостем. Впервые за последние годы семья сидела вместе и, казалось, словно все они вынырнули из своего мрачного, замкнутого круга. Но Джи Сон поразилась еще больше, когда узнала, что Пак Хан Сику восемьдесят семь лет. Она недоверчиво, исподтишка разглядывала старика. На вид ему можно было дать не больше шестидесяти и на старика он явно не походил. Хитрец. Врет, наверное», – подумала она, переводя взгляд на брата, который корчил рожи, показывая глазами на дверь. Вытащив сестру на улицу, Джин Хо взахлеб стал рассказывать.