Кирин. Дракон, который слишком долго жил среди людей

Ки заправила за ухо светлую длинную прядь и принялась читать:

– Англия. Четырнадцатый век от рождества Христова. Первые годы правления короля…

– А здесь совсем не будет картинок? – всматриваясь в ровные строчки, складывающиеся из бесчисленных букв, подперев щёку кулачком, поинтересовался Виктор.

– Есть. Вот, – перевернув несколько страниц и ткнув пальцем в какое‑то подобие карты со стрелочками и цифрами, ответила Ки.

– Нет. Ну это совсем не интересно. Картинки должны быть цветными и чтобы там рыцарь и дракон… – вскочив и оживлённо размахивая руками, сообщил мальчик.

– Да? – задумчиво протянула девочка. – Но тут таких нет. А что, если… – Ки впервые улыбнулась. – Хочешь увидеть дракона?

– А можно? – почти не дыша, спросил мальчик.

– Конечно, – лучезарно улыбнувшись, кивнула Ки, и тут же её окутал светящийся белый туман.

Туман этот заполнил половину комнаты, а после перед застывшим мальчуганом из рыхлого клуба белёсого пара высунулась чешуйчатая тёмно‑зелёная морда со светлыми изумрудными глазами.

– Здорово! – выдохнул Виктор и, вскочив, не раздумывая, кинулся прыгать и разгонять руками туман, чтобы рассмотреть всего дракона.

Сам Виктор вдруг обратился в рыцаря в звенящих золотых доспехах со сверкающим широким мечом в руках. Но нападать на дракона совершенно не хотелось. Мальчик, всецело поглощённый происходящим, размахивал мечом, стучал по металическим бокам и, смешно покачиваясь под весом доспехов, то поднимал, то опускал решётчатое забрало и громко смеялся каждый раз, когда изумрудный дракон выпускал из ноздрей очередное клубящееся облако тёплого пара.

Но счастье длилось недолго. Тяжёлая дверь с глухим стуком распахнулась, а на пороге возникли сразу несколько человек – яростно сверкающий глазами отец, бледная мать и испуганные охранники, которые должны были следить за играющим в доме Виктором.

Мальчик испуганно обернулся, за его спиной стояла Ки. Она больше не была драконом, да и сам Виктор перестал быть рыцарем.

Не проронив ни слова, отец выволок сына из комнаты, слуги поспешно закрыли дверь.

Ли Гон – старший тащил сына за ворот кофты. Ноги, одетые в ботиночки, волочились по тропинке, оставляя две неровные полосы посреди разбросанных камней. Ребёнок вырывался, кричал. Требовал, чтобы Ки выпустили. Чтобы дверь открыли. Он размахивал маленькими пухлыми ручками, даже ухватился за ветки жасминового куста. Это не помогло, только на ладошках остались две неровные красные расцарапанные полосы и смятые белые лепестки цветов.

Виктор был наказан и целую неделю просидел в своей комнате, а после его отослали подальше из дома. Подальше от тайны семьи Ли Гон.

 

Глава 2. Запах жасмина

 

Прошло уже сколько… лет двадцать?

Двадцать лет вынужденной ссылки и невозможности вернуться домой, даже приблизиться.

Тот случай во внутреннем дворике… Произошедшее тогда теперь казалось сказкой, фантазией детского непоседливого ума. Всё, что осталось от него Виктору – это тонкие шрамы на ладонях… а ещё едва уловимый запах жасмина.

Тогда его отец, с упорством маньяка видящий в каждом потенциальную угрозу своему благосостоянию, взбешённый выходкой сына, отправил мальчика в пансионат для богатых, но ненужных своим родителям детей. Затем был университет с ускоренным курсом лекций и классом, также состоящим из избранных неприкаянных отпрысков воротил мира сего.

А после работа в семейной компании.

Всего через год упорного труда Виктор уже сидел в кресле президента английского филиала процветающей корпорации «Ли Гон». Стратегия развития, переговоры, поглощение и разгром конкурентов – всё это слишком легко давалось младшему Ли Гону. И он скучал.

И сейчас, стоя у каменных перил широкой лестницы, ведущей в сад, Виктор вглядывался в скрытую темнотой ночи шелестящую на ветру листву деревьев. Позади, в просторной зале ресторана, играла музыка, слышался тихий рокот голосов и перезвон поднимаемых бокалов. В этом залитом светом золотых лампочек пространстве собрались значимые в обществе фигуры, члены правительства и какие‑то знаменитости. Праздновали успешный запуск новой линии товаров, производимых на предприятиях корпорации «Ли Гон».

Виктор раздражённо поморщился, когда тишину наползающих сумерек вскрыл очередной всплеск ликования.

Но хуже, чем пьяный ор, был другой едва различимый звук, который родился там, в глубине залитой светом залы, и теперь неумолимо приближался. И вот совершенно отчётливо – цоканье шпилек по гранитной плитке, которое затихло в нескольких метрах от президента.

Девушка – высокая, стройная, выбеленная до прозрачности блондинка, одетая в длинное, блестящее серебром, облегающее платье, замерла в нескольких шагах от объекта своих нескромных желаний. Она бы хотела заговорить, но язык не поворачивался, да и всё тело словно онемело. Ужасный Виктор Ли Гон. Насколько он был красив, настолько же и страшен. Любой, кому хоть раз выпал шанс привлечь внимание президента, знал, что источником этого страха были его глаза, тёмные и настолько внимательные, что казалось, будто они видят тебя насквозь – все твои тайны, все мысли, абсолютно всё. Поэтому девушка так и осталась стоять и мять в руках хрупкое стекло бокала, наполненного искрящимся шампанским, отчаянно надеясь на то, что президент сам обернётся и тем самым закончит эту её мучительную пытку.

Но мужчина не повернулся, только облегчённо выдохнул и, достав из кармана портсигар, затянувшись, закурил сигару. Горячий дым обжёг горло и смешался со слюной, расплывшись во рту едва уловимым ароматом жасмина.

Виктор сглотнул слюну, поморщился от горечи и, зажав в зубах сигару, устало облокотился на перила.

Женщины его не интересовали. Нет, он время от времени удовлетворял возникающее естественное желание, но только это и никак не больше. Не было ни чувств, ни потребности в оных. Но это его не волновало. Намного больше Виктора расстраивало то, что запах жасмина на его ладонях становится всё менее заметным. Первые несколько лет выброшенному из родного дома мальчишке ещё удавалось поймать этот запах и вспомнить хруст мелких камней, которыми были усыпаны тропинки в таинственном саду. Но чем больше проходило времени, тем меньше оставалось картинок в его памяти, всё съедала пустота и желание вернуться.

Хотя он мог вернуться. Ли Гон – младший давно уже обзавёлся контрольным пакетом акций, и людей на него работало больше, чем на его отца. Но это бы спровоцировало войну между кланами, из которой, Виктор не сомневался, он бы вышел победителем, а вот отец бы проиграл.