Кодама. Тайна леса Аокигахара

Детектив Исами Мори ехал по дороге и размышлял от том, что же действительно так влечет людей в этот лес, почему именно там они предпочитают покончить с собой. Все это некая навязчивая идея, крепко укоренившаяся в травмированном обществе, охватившая собой будущих самоубийц, или же здесь имеет место присутствие какой‑то древней и могущественной секты, годами побуждающей людей к свершению суицидальных поступков. Вероятность последнего крайне мала, ведь этот лес славился самоубийцами еще во времена наших предков, говорят, тела людей там находили еще задолго до начала Первой мировой войны, впрочем, это могут быть лишь легенды, активно подогреваемые прессой, чтобы вселить в окружающих присутствие некой таинственной зловещей силы. Но даже если учитывать то, что умерших официально находят с начала семидесятых годов прошлого века, то это уже формирует огромную временную пропасть, в которую сложно уместить деяние какой‑то преступной секты. Да и каких‑то следов или намеков, указывающих на это до сих пор не было найдено. Думаю, что это тот случай, который так и останется неразгаданным. А что касается моего участия во всем этом, то моя задача состоит в том, чтобы взглянуть на труп, осмотреть место преступления, опросить свидетелей, переговорить с родственниками и поймать убийцу, если таковой имеется. А если никакого убийцы нет, то оперативно закрыть это дело и забыть о нем, продолжив заниматься тем, что действительно приносит пользу обществу – борьбой с преступностью.

Детектив Мори припарковался возле небольшого деревянного домишки, принадлежащего местному леснику по имени Кадо Хаяси, следящему за охраной и порядком на территории леса Аокигахара. Рядом с домом уже стояло несколько автомобилей, один принадлежал сотрудникам полиции, другой мистеру Хаяси, принадлежность еще одного автомобиля детектив Мори определить не смог, хотя и догадывался о том, чей он. «Наверняка это автомобиль того, кто обнаружил тело, видимо, очередной грибник, отправившийся в лес за провизией», – мелькнуло в голове детектива.

– Детектив, вот и вы, – крикнул полицейский, направлявшийся мне на встречу.

– Здравствуйте, сержант, – поприветствовал я.

– Один из местных приехал в лес собирать грибы и обнаружил тело. Он, конечно, тут же доехал до лесника и все ему сообщил, лесник вызвал нас. Мы сходили, там парень на ветке висит, но мы ничего не трогали и близко не подходили. Свидетель говорит, что тоже руками ни к чему не прикасался, он вообще перепугался и убежал оттуда, – отчитался сержант.

– Все ясно. Надо идти осматривать место происшествия. Свидетеля возьмем с собой, пусть покажет, где и как обнаружил тело, – произнес я, с грустью взглянув на свои лакированные туфли. Ведь я всегда оставлял в машине сменную обувь и верхнюю одежду для подобных лесных прогулок, а сегодня, как на зло, забыл взять с собой. Что поделаешь, придется идти в лес в том, в чем приехал.

– Детектив Мори, неужели вы пойдете в лес в этом? – громко произнес знакомый голос. Из дома уже выходили остальные люди, а ко мне, что‑то причитая себе под нос, бежал лесник Хаяси. Сам лесник был крупным, массивным мужчиной лет шестидесяти, всегда выделяющимся не только своими внушительными габаритами, но и огромной пышной бородой. Судя по внешнему виду, к поисковой операции он уже тщательно подготовился, полностью экипировавшись в удобную походную форму.

– Здравствуй, Кадо, – поприветствовал я.

– Добрый день, детектив! Пойдемте в дом, я дам вам удобную куртку, в которой будет куда комфортнее перемещаться по этой местности, а то иначе вам придется попрощаться со своим шикарным пальто. Вы же знаете какие здесь деревья, они всю одежду искромсают. Да и на ноги не помешало бы надеть что‑то более подходящее, не на свидание же пришли, – произнес лесник, приглашая в дом.

– Можно сказать, и на свидание, только не на то, к которому готовился, – хмыкнул я.

В доме я скинул свое пальто, а вместо него нацепил теплую куртку лесника, от обуви же я вежливо отказался. Во‑первых, она была на два или три размера больше моего, а во‑вторых, я посчитал это излишним. По дороге меня представили свидетелю – господину Судзуки, которому, собственно, и посчастливилось обнаружить тело. Один полицейский остался в доме, а я, сержант, свидетель и лесник Кадо оправились в лес.

Лес Аокигахара славился своими живописными пейзажами, огромными хвойными деревьями, ароматными цветами и мощными корнями, сильно выпирающими из земли. Идти по такой тропе, естественно, было тяжеловато, учитывая то, что моя обувь для этого абсолютно непригодна, но я, даже на мгновение, не позволил себе пожалеть о том, что отказался от обуви лесника. Вообще проявление слабости я считал для себя неприемлемым, особенно в такие моменты. Поэтому не подавал никаких признаков дискомфорта, даже несмотря на то, что мои новенькие туфли были полностью испачканы грязью, так как периодически проваливались в нее целиком. Но красота этих мест была просто поразительной, она не переставала удивлять, сам лес словно дышал своей жизнью, такой далекой и непонятной для нашего людского мира. И это была не просто сказочная красота, которую описывают в поэмах и стихах, это была какая‑то иная – потусторонняя красота, сущность которой сложно было объяснить.

– Вот по этой тропе я и вышел на ту поляну, где увидел тело, – прервал мои размышления мистер Судзуки, пальцем указывая направление.

– Хорошо, идем туда. Только внимательно смотрите под ноги, здесь могли остаться какие‑нибудь улики, – произнес я.

Мы подошли к двум огромным соснам, которые, словно ворота, преграждали путь к месту происшествия. Чтобы пробраться туда, мне пришлось присесть на корточки и аккуратно протиснуться между стволов, после чего я очутился на небольшой, но очень живописной поляне. «Бессомненно прекрасное место для того, чтобы умереть», – пронеслось в моей голове.

– Он там, слева, на ветке висит, – тихонько прошептал мистер Судзуки, словно боясь, что мертвец услышит его.

Я же, в отличие от многих суеверных господ, не верил во все эти предрассудки. Вера в мистику была для меня чем‑то наивным и недалеким, лишенным логики и здравого смысла, она никогда не приводила к чему‑то стоящему и даже, наоборот, сбивала с пути. Может кто‑то, конечно, и находит в этом некую опору или поддержку, что же, тогда не вижу в этом ничего предосудительного. Но боязнь мертвых… какой в этом смысл? Может всему виной именно банальный страх?

Посмотрев туда, куда мне указал свидетель, я обнаружил мужчину. Он висел на толстой веревке, перекинутой через ветвь дерева, петля плотно обволакивала его шею, ноги мертвеца при этом зависли практически в сантиметре от земли. «Спасительный сантиметр. Ему не хватило совсем чуть‑чуть, чтобы выжить», – подумал я, продолжая осматривать погибшего. Одет прилично, видно, что не бродяга, на вид лет около пятидесяти, если судить по состоянию тела, то умер не менее двух, может трех дней назад.

– Господа, если обнаружите какие‑то предметы, попрошу вас их не трогать, а сообщить мне, я сам изучу находку, – предупредил я остальных.

Вскоре нами был обнаружены: кожаный портфель, в котором ничего не оказалось; вскрытая упаковка жевательной резинки; и расческа с несколькими выломанными зубцами. В целом улов был небогатым. Все найденное было помещено в полиэтиленовые пакеты для их дальнейшей транспортировки и изучения, если в последующем потребуется лабораторная экспертиза. Затем, после осмотра места происшествия, я, предварительно надев резиновые перчатки, аккуратно проверил карманы жертвы, где обнаружил носовой платок и бумажник, в котором, помимо небольшой суммы денег, наконец, нашлось нечто важное, а именно пропуск умершего на его место работы. Благодаря этой находке я смог установить личность данного господина, им оказался Иори Ясуда, служащий центрального Токийского банка.