Кого ты видишь? Я медиум. Книга первая
– А вот и ваша золотая рыбка. Не перекормите. Она и так прожорливая.
Накинув дождевики, подружки поспешили на выход со своим бесценным грузом. Провожая их улыбкой, я повернулась и… зависла в свете двух «софитов».
Застывший в тени мужчина был настолько органичен, что сливался с окружающей средой. Первое впечатление было обманчивым. Предаваясь художественной прострации, я уже анализировала этот «динамичный контрапост[1]».
Он состоял из противоположностей. Строгий офисный дресс‑код, гарнитура в ухе, и вдруг – небрежно расстегнутый пиджак, галстук, оттянутый от ворота, полы рубашки, выпростанные из брюк. Словно, одежда, как клетка ограничивала хищника. Мужественный силуэт совершенных атлетических пропорций, созданных по Канону Поликлета[2], скорее соответствовал не бизнесмену, а профессиональному борцу. Угольные волосы, укрощенные креативной стрижкой, почти выбритые у висков, поднимались к макушке крупными жесткими волнами с пробивающейся сединой. Припорошенные пеплом, непокорные пряди падали на высокий лоб и сдвинутые надбровья. Живые светотени скользили по неподвижному, сурово красивому лицу. Но эта противоположность не нарушала равновесия, она генерировала напряжение. Реальность отступала. Пространство между нами сокращалось. Нарастало притяжение – пагубное, неотвратимое. Он излучал внутреннюю силу и вызывал влечение на уровне инстинктов…
Сбрасывая наваждение, я вернула на глаза зеркальные очки. Тени сдвинулись, он сделал шаг ко мне. Свет выхватил бледное лицо, высеченное из мрамора великим мастером античности. Я восхищалась бы им вечно, если бы не тяжелый взгляд люминесцентно синих глаз. Секундное сомнение. Он ответил на звонок, и я узнала заносчивый категоричный голос:
– Нет, вопрос исчерпан. Нет денег?! Составляйте завещание. Не усложняйте себе жизнь ни судами, ни разбирательствами. Ваше счастье, что я занят.
Облокотившись о косяк, в дверях стоял тот самый социопат. И судя по его позе, предметом наблюдения я была давно.
Ледяная волна прошлась по телу. Лопатки прострелило. Но моя принципиально гордая осанка не пострадала. Выражение на его лице не поменялось, только между бровями залегла гневная морщинка. Пока я обдумывала план побега, мужчина вошел и остановился возле витрины с амуницией. Бытовую атмосферу прорезал густой баритон с нотами металла:
– Мне нужен строгач. Для гигантских собак. – Играющие желваки на скулах, гипсовое лицо и кулаки на стеклянной поверхности витрины впечатлили не одну меня. Консультант засуетился, предлагая варианты, а я поглядывала на улицу и рассчитывала время вынужденного пребывания в одном помещении с таким взрывоопасным типом.
Ливень бушевал, превращая внешний мир в непроходимую полосу препятствий для высоких греческих сандалий‑гладиаторов. Машина была предварительно заказана. Я прошла в зеленую зону, отвернулась к окну, залитому водными разводами и абстрагировалась от действительности. Рядом цветник, фонтанчик, красноухие черепашки, искусственный водоем с мозаичным дном, золотые пестрые рыбки. Щебет птиц – канарейки, попугаи, даже клест…
Я расслабилась. Почти.
Хриплый баритон едва не пробил ментальные щиты:
– Ничего не хотите мне сказать? – Слева, копируя мою закрытую позу, стоял средневековый инквизитор, смотрел в окно и был очень напряжен. В руке строгач, прошитый шипами и стальными клепками. Я задала единственный вопрос:
– С вашей собакой все в порядке?
– С собакой?! – Иронично поднял брови. Пока я гадала над криминальным подтекстом своей реплики, нахмурился, развернулся всем корпусом, посмотрел в упор. Лоб прорезали глубокие вертикальные морщины, которые делали его гораздо старше своих лет. Я интуитивно подалась назад, но мою рокировку вычислили.
– Нет. Вы обязаны остаться. – Препарируя меня плотоядным взглядом, жестокий «бог» сделал несколько шагов, возмутительно принуждая меня пятиться. – И должны… – запнулся. Но его приказной тон уже вызвал ответную реакцию:
– Должна?! На вашем горизонте я не появляюсь. Не загораживайте мой.
Это была не изящная метафора. Вблизи он оказался не просто выше, а внушительнее. Хищник подавлял. Качая головой, продолжал наступать:
– Бессмысленно друг друга игнорировать.
От такой дерзости я фыркнула и уже была на пороге:
– Что?! Мы существуем параллельно.
– Заблуждение. – Слова прозвучали уже в спину.
Дождь обрушился на плечи. Несколько шагов по лужам, и путь преградил красный Audi Q5 Sportback. Номер совпадал с такси. Я закрыла дверцу, а из дверей Зоосервиса вылетел мрачный силуэт. Он стоял под ливнем, провожая мою машину.
Я успела к ужину. Родители отмечали мой переход на четвертый курс.
– Меня остановил твой преподаватель по живописи. Под впечатлением. Рассвет в лесу, замок в романском стиле… И все пленэр, который в университете ты пропустила по болезни. Ну и ну! – Отец отсалютовал мне травяным аперитивом.
– Опять творческая натура подвигла на экстравагантную авантюру? – Светясь родительской гордостью, мама подкладывала манты в опустевшую тарелку седовласого супруга. – И что тебе не спится, как всем нормальным девочкам?
– Вдохновение…
Постепенно адаптируясь после травмы, я осторожно проверяла силы и исследовала окружающий лесной массив. За густым лесом, скрывающим наш коттеджный поселок, ожидали своего открытия два необъятных пологих склона. Между ними затерялся сам источник вдохновения – обветшалые средневековые руины. Заброшенный «Камелот короля Артура», где я посвящала себя пленэру. Арочный мост через обмелевшую речку, две уцелевшие колонны, башенка с окнами‑бойницами и разрушенный до основания амфитеатр покорили воображение художника архаичной атмосферой рыцарских турниров.
Лето было в зените. Я нашла особое очарование в прогулках перед рассветом. Теперь, избегая тополиной аллеи, мы с Ликой углублялись в лес, спускались по склону, переходили мостик и останавливались напротив башенки‑донжона, защищающей нас от посторонних взглядов, и со времени провального знакомства ни разу не встречали молодого кобелька и его грубого хозяина.
Дальнейшие разговоры вращались вокруг университета. У родителей намечалась жаркая пора – нашествие абитуриентов. Поэтому Бриги морально готовились к насыщенным неделям экзаменационной комиссии, вступительных экзаменов, апелляционных разбирательств и потливости несчастных конкурсантов.
Поглощая ароматные манты, папа неожиданно сменил тему:
[1] Положение равновесия (покоя), создаваемого из противоположных друг другу движений.
[2] Математическая формула красоты на основе принципа золотого сечения.
