LIB.SU: ЭЛЕКТРОННАЯ БИБЛИОТЕКА

Кого ты видишь? Я медиум. Книга первая

Я едва сдержал неуместную улыбку. Сегодня столбик термометра не опускался ниже десяти, но для южной дивы такая температура была чревата угрозой обморожения. Юное создание зябко повело плечами, и мой сарказм завял, демона с его извращениями выбило на периферию. Медиум беспокойно повернул к ней голову, успел сделать вдох, и ее запах странно изменился.

Психотропная дымка свежей сдобы, корицы, шоколада и ванили затопила легкие. Рот наполнился слюной. В ушах – треск дров в камине среди морозной вьюжной ночи и ее сонный выдох: «Милый». Я завис. Обнаженное расслабленное тело подо мной. Родные пальчики вплелись в мои седые волны. Язык скользнул по теплой коже. Тягучие, неспешные движения на самой грани взрыва переросли в ритмичные, глубокие толчки. Еще. Чуть‑чуть. Почти. Жадное полное погружение и…

«Черт! я опустил голову, закусил губу. – Что же ты такое?»

Включился. Бросил взгляд на часы. Для обычного человека эта сцена уложилась в пару минут линейного времени, но для медиума минуты могли обернуться вечностью. Я растворился в этой атмосфере, вобрал ее тепло, влекущие флюиды и… ощутил себя скитавшимся по пустыне сорок лет, евреем, вставшим перед Иорданом и со священным трепетом взирающим на обетованный Ханаан…

«Мое. Заберу себе…», – монстр неосознанно потянулся к ней, и на бульвар вырулил Nissan Juke с шашками. Ресницы девушки затрепетали.

– Как неловко. Я не уточнила номер машины. Еще раз, извините. – она аккуратно захлопнула дверцу и помахала такси. Добротно прокуренный субъект с готовностью выскочил из кроссовера‑коротыша и уже обхаживал клиентку. Та только отворачивалась от угодливого водителя. Я еле сдерживал агрессию в отношении неожиданного интервента, но когда определил на ее личике болезненное выражение, изумленно уставился на свою пачку сигарет. «Простите, увлекся», – действуя на инстинктах, смял сигареты, отдуваясь за все косяки и бонги с травкой.

– Да вы богема? Откуда ж, барышня, в праздник и с таким‑то багажом?

Преграждая дорогу, хищник отслеживал, как увесистый скарб юной леди загружали в джип. Где‑то на задворках сознания Зверь перетирал свой галлюцинаторный бред. Но воинственного монстра интересовал только «территориальный конфликт» вокруг «обетованной и вероломно отчуждаемой земли». Южная звезда прятала носик в белоснежной шубке и мурлыкала:

– Да, я рисую. Зимняя сессия в зените. Так что мне не до праздника. – Дивный голос затихал. Девушка села на переднее сидение. Кроссовер не дождался, пока я уступлю дорогу и отъехал задним ходом. Хищник стоял заснеженным мемориалом, преодолевая наваждение: «Владеть!» Ревность, жажда и какое‑то фоновое наслоение, природу которого я не мог определить, образовало странную диффузию.

«Все стало хуже! Еще хуже, чем я думал! Надо убираться, пока я не убил ее. В самолет, в тундру, в берлогу…», – планы самоистязания прервал звонок. Ответил уже собой – циничным, расчетливым ублюдком:

– Аркадий? Афера с квартирой засветилась?

– Хочу отблагодарить за конфиденциальность. Пожалуйте ко мне на просторы девственной природы. У нас благодать… – клиент задыхался от предвкушения, а я угрюмо смотрел на следы миниатюрной ножки, оставленные на снегу.

– Если только в субботу… – меня перебили:

– Зачем в субботу? Сегодня! В Рождество! С ночевкой…

Я закатил глаза, но решился применить жесткие санкции к хищной натуре. Вдали от Камиллы Бриг я был адекватным. В присутствии скрытого вампира все могли чувствовать себя в безопасности, но влечение к черноволосой диве я не мог ни объяснить, ни контролировать, ни подавить. Психанул:

– Такая мелкая, а заставляет так страдать! Больше не желаю ее видеть…

Ехидный тамбурин сбил всю патетику:

– А как же ее кровь? Волнительная, воспламеняющая! Ты не человек, чтобы играть в мужскую гордость. Ты – животное. Тобою управляют инстинкты, а не чувства. – Я изменился в лице, а Зверь закашлялся. – Тебя ж ломает. Просто прет! И ты до сих пор не понял? В чем причина, что ты так злишься на нее? Ведь девочка не виновата, что так сладко дышит, а вампир не в силах совладать с собой.

Мы подъехали к дому Аркаши Барина уже в кромешной темноте. Восемь вечера. Фонари в его девственной глуши считались роскошью. Да и зачем, когда над весями застыло огромное яблоко полной Луны? Мрачновато, сыро, пустобрехи собак на подворьях, запах свежего навоза, перекличка домашней скотины – и правда, «благодать» со слов Барина. Стало еще тоскливее. Угадав с настроением городского гостя, за неприступными воротами зашелся пес.

– Я в качестве обеда?

Барин тепло рассмеялся и спрыгнул с подножки.

– Это моя гордость. – Лицо Барина выражало умиление. Меня же отчаянно тянуло в мой ад – к ней, а не в медвежьи угодья в обществе защитника природы.

Ропот вампира стих, когда из ворот вылетела торпеда гигантских размеров – статный аристократ, дог палевого окраса. Последние четыре часа были заполнены перечислением всевозможных наград и демонстрацией дрессуры именитого родословного питомца. Все остальное выступало фоном. Огромный дом, баня, шашлыки, бильярд – синтез русского фольклора с замашками мелкого помещика и пристрастием к декадансу.

К последней четверти пятого часа беседа стала носить бессвязный характер, пока хозяин пьяным галопом не выскочил за дверь. Мы устало обменялись с бедным животным взглядами. Барин поставил на пол накрытую корзину. Несколько окосевший, я не сразу обнаружил подвох:

– Что в корзине? Явно не яйца. Мелкокалиберный скот?

– Подарок! – Полный нокдаун прервал мои пьяные шарады. Корзина опрокинулась, и на пол вывалился щенок тигровой масти.

 

 

 

Глава 5. Стратегия

 

 

Ночь. В прокуренном тамбуре приглушен свет. Разгрузочные вибраторы железнодорожного вагона вводят в транс. Безымянные веси простынями ложатся за окном, а я пробираюсь к вагону‑ресторану. Заспанная официантка неосторожно приоткрыла дверь купе.

– Мне нужен алкоголь. – Прессингующий взгляд в упор. Барьер сломлен. Но амнезию не структурировал. Сработал деликатно. Не дожидаясь приглашения, вхожу в гостеприимно распахнутую дверь. В подсобном купе завозилась сонная охрана – храп, кирзачи, мундир на вешалке, несвежее дыхание, козлиный потный душок:

– Э? Там… Валя? Валь?

Изменившимся фальцетом официантка подала голос:

TOC