Корпорация

– При чем тут закон? Ты я вижу еще ничего не понял. Тут правила корпорации а все магазины принадлежат ей. Если заметят, что они продают пиво, то уволят директора. Говорят, что так они о нашем здоровье беспокоятся. И о безопасности. Все как вши по струне ходят. Шаг влево, шаг вправо – сразу вниз. На вокзал, точнее. А эти идиотские правила? Про пять тысяч шагов в день тебе сказали?

– А как же!

– Мне немного проще – в дни рейсов ходить не надо. А так – дождь ли, снег – вставай и иди! Я приноровился на Северный холм ходить. Туда‑обратно как раз пять тысяч выходит. Вечерами там красиво. Солнце заходит, прерия до горизонта, речка внизу, там лесок небольшой. Выпьешь бутылочку и назад под горку. Но знаешь, что скажу?

Тут Цвейг опять оглянулся.

– Странные вещи на том холме происходят.

Он замялся.

– Да что мы тут стоим. Я сегодня из рейса, никуда идти не надо. Пойдем ко мне. Есть свежее пиво, рыбка соленая, хлеб нормальный, а не эти пресные багеты из «Метелки». Огурцы, помидоры… Все с рынка, домашнее, а не из теплиц на гидропонике. Покажу, как живу, расскажу много интересного. Тебе пригодится, если собрался тут оставаться.

Студия Цвейга было точной копией моей. Аккуратно, чисто, но на письменном столе и на комоде стояли десятки безделушек, покрытых пылью. Цвейг перехватил мой взгляд.

– Уборщица ворчала, что ей долго пыль с них вытирать. Я ей сказал, чтобы ничего тут не трогала. Сам иногда пыль вытираю, но редко, если честно. Это мне все подарили. Приедешь перевозить кого‑нибудь, а он сидит и вздыхает, не успел все упаковать. «Бери, – говорит, – что хочешь». А один мне даже картины подарил.

Над столом и диваном висели копии картин Рубенса. Полные обнаженные женщины смотрели куда‑то вбок, не обращая на нас внимания. Я подошел ближе и увидел мазки масляных красок.

– Он это сам нарисовал. У него еще Мона Лиза была, вот это вообще класс. Настоящая, которая в Лувре, какая‑то малахольная. Улыбка – как будто все про тебя знает и сейчас скандал устроит. А цвет лица – прямо в гроб можно класть. А у него Лиза как Лиза. Кровь с молоком, глаза сверкают, улыбается, как будто вкусный ужин приготовила и тебя приглашает. Короче – готова хоть в койку, хоть под венец.

– А имя Цвейг ты здесь получил? – спросил я.

– Ага, мне Хелен сказала, что у меня тут новая жизнь и новое имя поможет забыть старую. А я что. Раньше у меня жизнь тоскливая была. Ни денег, ни квартиры нормальной. Я и решил назваться Цвейгом. Это писатель такой был. Я с одной барышней встречался, так она его книгу «Нетерпение сердца» чуть ли не наизусть выучила. Сам я не читал, но имя запомнил и решил так называться. А что, он нормальный мужик был?

– Нормальный, только с собой покончил.

– Это бывает, когда болеешь или все потерял. Ты садись, я быстро.

Цвейг достал из холодильника две бутылки пива, тарелку с копченой скумбрией, помидоры, огурцы… Быстро накрыл стол, стал нарезать огурцы.

– Чувствуешь, как пахнет! Огуречный запах для меня самый полезный. Моя бабка, когда огурцы резала, звала меня в помощь. С тех пор, как разрежу огурец, так детство вспоминаю. Здоровый я был, резвый. Вот сейчас режу огурец и хочется босиком бежать на речку рыбу ловить или в соседский сад залезть и яблок нарвать.

– А что там на холме? Ты обещал рассказать.

Цвейг разлил пиво по стаканам, мы сделали по глотку.

– Как тебе сказать. Придешь – вроде все нормально. Там плоский камень лежит, за день нагреется, тепло на нем сидеть. Вот сижу я минуту, другую и вдруг начинаю дрожь ощущать. Как будто по камню ток идет. Знаешь, когда к включенному утюгу палец приложишь, а он дрожит. Вот так и там. А потом начинаю голоса слышать. Иногда как будто спорят двое. Или кто‑то лекцию читает. Слов не разобрать – бу‑бу‑бу… Но голоса явно человеческие. Но это не всегда, один раз в три дня, примерно. Я уже загадывать стал: если голоса, то быть неприятностям. И ты знаешь – сбывается. То деньги потеряю, то ключи дома забуду, то в аварию чуть не попаду.

– Может, тебе кажется? Ветер, например, воет.

– Если бы один раз, то я бы и внимания не обратил, а так ведь один раз на третий.

– А неприятности… это возможно совпадение. Знаешь, как бывает? Совпадет – запомнишь. Не совпадет – забудешь.

– Все возможно. Ладно, ты закусывай, рыбка вкусная, свежая.

Я выпил пиво и стал разглядывать картины.

– Этого художника я потом в корпорации встретил, – сказал Цвейг. – Он тут корректором работает. Спросил его: «Доволен?» А он начал ныть, что делать ему тут нечего. У них там редактор, так он лучше всякого корректора. И стиль поправит, и ошибки заметит. Корректор этот только текст прочитает, да распишется, что все нормально. «Работаю, – говорит, – десять минут в день. Остальное время совещания». Он спасается тем, что книгу пишет. Кажется, «Особенности стиля корпоративных документов» называется. Ему это разрешили в рабочее время. Я сдуру попросил почитать, он мне прислал файл с тремя главами. Я посмотрел… Ну, я скажу тебе! Как можно за это деньги платить! Так и я могу написать «Особенности вождения корпоративного грузовика». Бла‑бла‑бла на триста страниц.

– Будешь писать – добавь главу о перевозке пива.

Цвейг расхохотался.

– Верно! С такой главой книга будет нарасхват, я миллионером стану.

Он открыл вторую бутылку.

– А про Ольгу я тебе так скажу. У нее тут авторитет такой, что нам и не снился.

– С чего бы это? – удивился я.

– Контроль! – Цвейг поднял вверх указательный палец.

– Она в отделе контроля работает?

– Неее… Отдел контроля ваши проекты контролирует, а она из отдела социальной безопасности. Все камеры, телефоны, переписка наша – это все через ее отдел проходит. Не знаю, кто она по должности, но у нее все под контролем. И на каждого у нее досье. Вот мы сидим тут, а она это знает. Или узнает потом, если заинтересуется.

– Подслушивает?

– Нет, запрещено это без специального разрешения. Но геолокацию телефонов она видит.

– Что за специальное разрешение?

– Это если подозревают, если ты что‑то делаешь во вред корпорации.

– А по телефону через микрофон могут прослушивать?

– Могут, но я тебе говорю, что специальное разрешение для этого нужно. Так что звони мне спокойно, если, конечно, не хочешь что‑нибудь тут взорвать.

Разговор становился все более интересным. Значит, у Ольги работа такая – все про всех знать!

– А откуда у нее досье на каждого? – спросил я.

– Есть у них умная машина с искусственным интеллектом. Она из того, куда человек пошел, что купил, с кем встречался может очень много выводов сделать. Понимаешь, о чем я?

– То есть любая тайная организация сразу станет явной?