Который кот подряд

– Прячет он его, вот почему. Тем, кто платит, обязательно историю подавай, лучше трагическую, но можно и загадочную. Вот Родик художника и превратил в затворника, держит в секрете, где тот обитает.

– Неужели кто‑то покупает такие картины? – вырвалось у Даши.

– А то! Художником заинтересовались после того, как Родик отвёз к нему нескольких иностранных журналистов с завязанными глазами, по полям, по лугам. Жуть! Рассказал, что Плотников якобы политический, его избили, он потерял память, скитался по свету, ночевал где придётся, пока не встретился со своим спасителем, Родиком то есть. На самом деле при первой встрече Родик чуть сам его не поколотил. Этот живописец мочился на колесо нашего джипа. Слава богу, бомж вовремя вспомнил, что он художник, и предложил Родику нарисовать портрет как бы в качестве извинения. Муж согласился. Бомж тут же на пыльном капоте что‑то там пальцем изобразил. Родик посмотрел – и впрямь талант. Поселил художника подальше от цивилизации, где‑то в лесу. Даже я не знаю где. Уже продал пару его картин за огромные деньги. Жаль, медленно рисует, полгода этих коров рисовал, теперь вот галерею откроем, будет куда покупателей приглашать.

– Как же этот Плотников вспомнил, что он художник, если у него потеря памяти?

– Свирепого Родика увидел и вспомнил. Шучу. Я же говорю – это легенда, что он память потерял. А на самом деле пропил всё и бомжевал. Только ты не говори никому. Это секрет.

Над головой что‑то зажужжало. Муму сорвался с места и с бешеным лаем бросился вверх по деревянной лестнице.

– Ах ты, боже мой, глупая собака, куда ты? Попадёт сейчас нам! – воскликнула Света.

Жужжание наверху прекратилось. И через некоторое время показался сам хозяин, лестница загудела под его ногами. Высокий, рыхлый, он был одет в бархатный спортивный костюм: по всей видимости, это была единственная вещь, связывающая его со спортом. Блестящая лысина отбрасывала блики на потолок, в холёных белых руках он держал собаку. Комнату окутал душный запах мужского одеколона. Его вид никак не вязался с образом «свирепого Родика», который Даша нарисовала в своём воображении.

Света нервничала.

– Родик, прости, я не смогла его удержать.

– Ничего, дорогая, – ответил Родик и посмотрел на Дашу. – Я смотрю, у нас гости. А ты меня не предупредила.

– Здравствуйте! Я ненадолго.

– Это наша новая соседка, Даша, я тебе говорила. К ней Николай сегодня с разговорами приставал.

– Что ему нужно?

– Книжку собирается дать почитать, – поспешила за Дашу ответить Света. – Всё никак не успокоится со своими теориями, старый идиот.

– Какими теориями? – спросила Даша.

– Какие теории могут быть у пьяниц, я тебя умоляю, – торопливо ответила Света. – Конечно, бредовые.

– Хватит уже о нём, он того не стоит, – брезгливо откликнулся Родик, – у нас гостья. Света, похлопочи.

Жестом предложив Даше сесть на стул, сам хозяин расположился на диване, закинув ногу на ногу. Муму он посадил на подушку рядом с собой.

– Ну, рассказывайте! – приказал он. – Кто вы по профессии?

Света разложила на столе салфетки, поставила сливочник, сахарницу, корзинку с печеньем.

– Журналист.

По лицу Родика пробежала тень. Он на секунду нахмурился и презрительно фыркнул.

– Журналисточка? Статейки в жёлтые журналы кропаете?

– Я не работаю по профессии.

– Чего и следовало ожидать! – обрадовался Родик. – Получат образование, а потом все в торговле сидят!

Даше уже хотелось сбежать от гостеприимных хозяев, но Света как раз принесла кофе. Где‑то зазвонил телефон.

– Милая, телефон!

Света скрылась в недрах дома и вернулась с мобильником в руках.

Родик взял телефон, взглянул на экран, поморщился, ткнул в него пальцем и поднёс трубку к уху.

– Что там опять?

Трубка взволнованно забурчала. Родик резко поднялся из‑за стола, опрокинув стул и расплескав кофе, и довольно прытко для своей вялой комплекции взлетел по лестнице, следом за ним с лаем бросился Муму.

– Работа, – виновато пояснила Света.

– И кто же он по профессии? – спросила Даша.

– Химик, но в этой области сейчас не работает, теперь у него бизнес.

– Торговля?

Света хихикнула.

– Торгует. Произведениями искусства и всяким старым хламом.

– Понятно.

Пока Света убирала разлитый кофе, Родик успел переодеться.

– Я ушёл, – бросил он на ходу, – держи собаку!

Хлопнула дверь, и в доме как‑то сразу стало светло и спокойно.

Света села напротив Даши и заговорщицки ей подмигнула:

– Как тебе наш доктор? Хорош, правда?

Даша кивнула.

– Понравился, вижу. На него половина посёлка виды имеет. Конкуренция большая. Ты, конечно, девка красивая: ресницы длинные, зубки ровные, волосы вон как блестят! Ты, случайно, волосы не в ромашке полощешь?

– Нет.

– Попробуй ромашку. А с доктором, может, у вас что и получится.

– Спасибо вам, Светлана. Но я на доктора не претендую, – как можно более равнодушно произнесла Даша. – Не хватало соревноваться с кем‑то из‑за мужчины.

– А то смотри, у нас даже Надька морских свинок купила, на лечебную физкультуру водит. Но Филиппа медсестра сторожит, от себя не отпускает. Бдит.

– Да не нужен мне доктор, говорю же, – рассердилась Даша. – И Василий больше не хочет к нему ходить. Так что мы с доктором больше не увидимся.

– Ну‑ну, а щёчки‑то покраснели.

Даша закрыла ладонями щёки. Чёрт её дёрнул поддерживать добрососедские отношения.

– Спасибо за кофе, Света. Я, наверное, пойду.

Соседка вышла с Дашей на крыльцо.

– Говоришь, доктор тебе не нужен? А кто там у тебя во дворе топчется? – спросила Света и, перегнувшись через перила, прокричала: – Филипп Гюнтерович, здравствуйте. Вы к Даше? Она у меня в гостях, сейчас придёт. Мы с Муму к вам на приём на четверг записались.

Доктор кивнул и помахал рукой.

– Ума не приложу, зачем он пришёл.