Кротовая нора

В детстве у меня был веер, пластиковый, якобы кружевной, который не вынес моего варварского обращения. Он был легкий, и не составляло труда пальцами одной руки развернуть и свернуть его. Мой нынешний веер был шелковым, на изнанке у него были опорные планки, он был чуть тяжелее моего детского веера, но принцип раскрывания и закрывания был идентичным. Только мне пришлось следить, чтобы, разворачивая веер одним движением руки, веер открылся лицевой стороной к присутствующим, а не изнанкой. Я немного поразвлеклась с веером, совершенствуя владение им. С веером мне стало гораздо комфортнее.

Пару раз ко мне подходил кавалер в возрасте с красным лицом, то ли от жары, то ли от выпивки, от него попахивало водкой. Я отказывалась.

– Мария, иди, потанцуй, нечего просто стоять, – уговаривала меня Екатерина Андреевна.

– Не хочу пока, спасибо. Я осмотрюсь, когда еще придется здесь побывать, – отказалась я.

«Уметь бы еще так танцевать, может и потанцевала бы», – думала я про себя, – «как бы уйти из этого зала, чтобы не заставили танцевать», – стала думать я.

– О, Варвара Дмитриевна, – помахала веером Екатерина Андреевна, привлекая внимание дамы в возрасте, – не видит. Машенька, извини, мне нужно с ней поговорить, я скоро вернусь.

– Да, конечно, не волнуйся обо мне, – сказала я.

– Сходи, перекуси, выпей чего‑нибудь или мороженое попробуй, вот там, – указала она мне на Чесменский зал. – Я скоро, – повернувшись, она пошла к знакомой, огибая танцующих.

«Отличный повод сбежать из зала», – обрадовалась я и двинулась к выходу из зала.

Пару раз я наступила кому‑то на ногу, а потом мне кто‑то наступил, пока я пробиралась в Чесменский зал.

22.

«Ого, здесь еще больше народа», – удивилась я, зайдя в бывший Аванзал, – «и так же шумно».

Стены Аванзала сейчас покрывали деревянные щиты, декорированные золоченой резьбой, в том же стиле были сделаны многочисленные бра. Помимо бра, в углах зала стояли напольные канделябры‑торшеры. На улице стемнело и во всех канделябрах, торшерах и бра горели десятки свечей.

Потолок вокруг центральной части плафона и падуги занимала орнаментальная живопись. В простенках между окнами на северной стене были зеркала в позолоченных рамах.

В Аванзале стояли накрытые столы. В центре стола стояли жирандоли со свечами.

«Посмотрим, чем потчевали на балах знать», – пробралась я к столам, – «фрукты, ого, и арбуз есть, и апельсины, засахаренные фрукты очень вкусные, я пробовала у Екатерины Андреевны. Пирамиды с конфетами, как здесь говорят, с конфектами, Богатый ассортимент напитков. Чего бы выпить? В графинчиках, скорее всего водка. Это вино белое и красное. Кофе, чай. Кстати, самовар в традиционном виде пока не изобрели, помочь может изобрести? Подумаю об этом. Вот, мороженое буду, надо попробовать, какое оно, тем более натуральное все».

Свежий аромат апельсинов и арбузов перебивал запах свечей, пота и резких духов. Крупные куски сахарного арбуза сочились соком, так же как и яркие оранжевые нарезанные апельсины. Огни сотен свечей отражались и переливались брызгами света в многочисленных фужерах с вином и шампанским. Отдельно стояли вазочки с разноцветными шариками мороженого на льду.

Лакеи, обслуживающие столы, сновали взад‑вперед. Лакей, которому я хотела сказать про мороженое, не успела я моргнуть глазом, куда‑то убежал.

«Ладно, сама себя обслужу, чай, не баре», – усмехнулась я.

Пробираясь к столу, на котором стояло мороженое, я увидела ту самую француженку, с которой столкнулась в галерее в парке. Сегодня она без книги и оживленно разговаривала с моложавым мужчиной, и они вышли обратно в танцевальный зал.

Наконец я пробралась к столу с мороженым, не успела я протянуть руку к вазочке с ним, как рядом со мной раздался визг, и запахло паленым.

Обернувшись на визг, я увидела, что у одного вельможи, стоящего у торшера, горит парик. Он, пошатываясь, машет руками. Дамы начали махать веерами. Еще немного и загорится и кафтан вельможи.

«Дуры, что ж вы делаете, а мужики где? Так и сгорит ведь дядька», – мгновенно пронеслись мысли.

И, не раздумывая, растолкав верещавших дам, я сорвала парик с вельможи, бросила его на пол. Парик продолжал гореть.

Я увидела лакея, в растерянности смотрящего на меня. Я подбежала к нему.

– Быстро снимай кафтан, – скомандовала я, – быстро, – закричала я, стараясь перекричать гул голосов, и музыку.

Не дождавшись, я стала стягивать кафтан с лакея. Стянув кафтан, бросила его на парик и, подняв юбку, потопталась по кафтану.

К вельможе подбежала дама, и начала его тормошить, расспрашивать, кто‑то подал ему воды. Толпа вокруг него сгрудилась. Я, пользуясь суматохой, стала пробираться подальше от них, смотря под ноги. Вдруг я в кого‑то врезалась, подняв голову, увидела, что это был Дмитрий.

– Ой, – только и сказала я.

Дмитрий молча схватил меня за руку и в прямом смысле слова поволок в сторону Тронного Зала. В Тронном зале тоже стояли накрытые столы, и играл оркестр. Дмитрий, не останавливаясь, привел меня в Аудиенц‑зал. Я даже не успела рассмотреть Тронный зал, а ведь он тоже сейчас не такой как в будущем.

В Аудиенц‑зале никого не было, только горели свечи в настенных бра между окон над зеркалами. В зале было практически темно. Двери в буфетную и в Белую столовую были закрыты.

Дмитрий остановился, усадил, практически толкнул меня на стул, стоящий у дверей в буфетную и навис надо мной.

– Это что такое там было? – довольно грозно спросил он тихим голосом, почти шёпотом, но мне стало жутковато.

– Что? Я помогла предотвратить пожар, и человека спасла, – пожав плечами, сказала тихо я.

– Это было очень дерзко, юные барышни так не поступают, тем более с князьями.

– Если князь, пусть горит? Что же все стояли как истуканы? А где вы были, Дмитрий Михайлович? Что же вы не поспешили на помощь? – пошла я в атаку.

– Где вас воспитывали, барышня? – оторопев, спросил Дмитрий.

– В России, папенька, с маменькой, – продолжила дерзить я.

«Не нарывайся», – останавливала я себя, – «замолчи, прикуси свой язык. Молчи, дурочка».

– Простите, Дмитрий Михайлович, – через силу попросила я прощения, сама не понимая за что. Я ведь спасла пьяного князя, спасибо пусть скажут.

– Хорошо еще, в Тронном зале пожар не устроили, – Дмитрий остановил меня жестом, увидев, что я собираюсь возражать. Я только и успела рот открыть и закрыть. – Сидите здесь, пусть все затихнет, да и Елизавета Петровна сейчас должна приехать. Я найду Катю и приду за вами, поедем домой. Достаточно на сегодня.

Хмыкнув, и кинув на меня непонятный взгляд то ли осуждения, то ли одобрения, Дмитрий развернулся и быстрым шагом вышел из зала.

«Все обещают скоро вернуться», – усмехнулась я. – «Поела мороженое, увидела Елизавету Петровну, называется, как же досадно. Вот и спасай их».