Кровь ангелов. Левиафан. Книга 2

Они оба рассмеялись, бессовестно нарушив умиротворенную тишину осеннего леса. Неподалеку каркнул ворон.

– И ты готов вот так плыть вперед без всякого направления? – проговорил фавн. Его голос звучал удивленно. – Ты не похож на человека, который не знает, чего хочет.

– А я знаю, чего хочу, – парировал Карн. – Думаю, каждый, приходя в этот мир, точно знает, чего хочет. Только очень быстро забывает. Потому что рождение, как и смерть, сопряжено с муками духа. И муки те столь невыносимы, что стирают воспоминания. Все подряд.

– А не слишком ли ты умен для своих лет? – спросил фавн.

– А ты знаешь, сколько мне лет? – задал Карн встречный вопрос, и они снова рассмеялись.

– Знаю, что ты точно моложе меня, – нашелся фавн, вытирая выступившие на глазах слезы. Слезы искреннего беззаботного смеха. «В том мире, – подумал Карн, – из которого я пришел, люди давно уже разучились так смеяться».

– И только поэтому ты должен быть мудрее? – спросил парень. – Не то, чтобы я оспаривал. Просто хочу понять.

– А знаешь, это уже странно, – козлоногий посерьезнел, уставившись в огонь. – Хотеть понять, я имею ввиду. Все чего‑то обязательно хотят, но понять не хочет никто. Кроме тебя.

– Странно быть не таким, как все? – уточнил Карн. – Я думаю, это большое заблуждение. Каждый из нас – не такой как все. И ровнять каждого под общую гребенку, вешать ярлыки, печатать шаблоны – все это еще большая глупость, чем считать песчинки на пляже.

– А ты когда‑нибудь пробовал? – улыбнулся фавн. – Считать песчинки? Сколько их?

– Думаю, никто не пробовал, – хмыкнул Карн. – А ты считал? Можешь сказать, сколько песчинок на пляже? Хоть на каком‑то?

– Конечно, могу! – фавн будто ждал этого вопроса. – Одно зеркало!

– Не понял? – Карн сощурил глаза, пытаясь уловить, шутит его собеседник или нет.

– Что непонятного? – потупился фавн. – Одно зеркало! Весь кварцевый песок с любого пляжа, да хоть с тысячи пляжей, можно расплавить и отлить из него зеркало. Конечно, потребуется еще серебро…

– Но ведь это чушь, – перебил его Карн. – Вопрос состоял в том, сколько песчинок…

– Ответ совсем не обязательно должен указывать на их количество, – фавн пожал плечами, перебив Карна в ответ.

– Как раз должен! – насупился парень. – Потому в условии и стоит слово «сколько». И речь идет именно о песчинках! Короче, все это уже попахивает…

– … безумием? – подхватил фавн. – Хорошо, во имя стабильности твоей психики, закончим этот разговор.

– Благодарю, – кивнул Карн.

– Ну а ты все же подумай, – тихо сказал фавн, – о том, куда и зачем идешь. Ведь желание понять – это еще не все. Важнее понять, зачем тебе это понимать.

– Подумаю, когда пойму, – пообещал Карн. – Путь еще долог, я полагаю?

– Не так долог, как ты полагаешь, – покачал головой собеседник. – Но что если в конце – пустота?

– Это как? – улыбнулся Карн. – Ты опять говоришь непонятными мне метафорами.

– Хорошо, вот тебе метафора понятная, – фавн подобрал под себя копыта и внимательно посмотрел на человека. – Представь, что ты берешь в руки книгу. Ты ведь не можешь отрицать, что книга может оказаться пустой? Ну там, заводской брак или что‑то еще. Гипотетически книга может быть пустой?

– Гипотетически может, – осторожно согласился Карн. – Но на практике такого не бывает.

– Во‑первых, если ты не знаешь – не значит, что не бывает, – поправил его дух леса. – Так что на самом деле мешает тебе поверить в пустую книгу? В возможность того, что любая книга может оказаться пустой?

– Дело не в том, что книга может оказаться пустой физически, – ответил Карн. – В ней может быть очень много слов и даже связных предложений, но при этом книга все равно будет пустой. Таких тысячи на ЛТ, АТ и прочих. И никого это не парит. А ты, кажется, хотел добавить «во‑вторых»?

– Верно, – кивнул фавн, поднимаясь. При этом его коленные суставы натужно хрустнули. – Во‑вторых, мне пора. Не гаси огонь. Без него ты – мертв.

И он исчез. Просто растворился в воздухе. А Карн так и остался сидеть у костра, методично подбрасывая в него дрова. Он сидел так очень долго, пока одежда на нем окончательно не истлела. Из остатков тряпья он сделал себе подобие бриджей и широкий кушак, остальное бросил в огонь.

Он не заметил, как от долгого сидения на одном месте его ноги ужасно затекли и стопы постепенно превратились в копыта. Он долго смотрел в огонь, а в огне отражалось небо. Только не это осеннее небо, напоминавшее гранит, а летнее небо, голубое‑голубое, как море на мелководье. И со временем глаза Карна стали такими же – голубыми‑голубыми.

А потом он услышал, как что‑то шуршит вдалеке. Это был человек. Карн знал, что человек видит костер и идет к нему. Но что это был за человек? Что ему было нужно? Откуда он взялся в этом лесу? В ЕГО лесу? Наверное, заблудился, подумал Карн, и когда незнакомец вышел на поляну, он спросил:

– Знаешь, куда идти?

 

Глава 4. Клинок Мурамасы

 

Он проснулся, но не вставал с кровати. Из дыры в районе солнечного сплетения по всему телу расползались щупальца меланхолии, и не было никакого желания им сопротивляться. Поэтому Карн лежал, глядя в потолок, час или два, но потом все же заставил себя подняться. Пусть разум сходит с ума от горя, но у тела свои потребности.

Пока он принимал душ, умывался и чистил зубы, завтракал, ему в голову лезли самые разнообразные мысли, по большей части – жестокие и бескомпромиссные. Парень нехотя представлял, как Нисса, закованная в цепи, истекает кровью под безжалостными пытками палачей в белых рясах и сияющих золотых доспехах. Представлял, как на подходе к Башне Солнца его пронзают копьем, стрелой или разрубают пополам двуручным мечом Херуба. Представлял, как им вообще не удается дойти до Башни, потому что они не находят Всеотца. Или же древний бог просто не соглашается им помочь, а когда Карн в бессильной ярости бросается на него, он разрывает парня на части движением брови.

А потом он вспомнил о совете Эрры. Может, ему и правда стоит отправиться в Зал Стали и выместить слепую злобу на тренировочных манекенах? Другого варианта все равно нет, ведь бог войны популярно донес до Карна, что на данный момент он никому ничем не может помочь, и если что – к нему обратятся.

Карн вздохнул и направился в сторону Зала, размышляя о том, что Древние так долго искали Всеотца и вот наконец у них появился шанс попасть на аудиенцию к первому среди равных, который, по словам Тота, добровольно отправил себя в изгнание тысячу лет назад. И что потом? А потом они – с Гримниром или без него – пойдут штурмовать цитадель Ангелов, штаб Иных Богов, их святая святых, сосредоточение их мощи в этом мире. Похоже на самоубийство? Но с другой стороны даже самоубийство требует подготовки. Эрра и остальные шли к этому моменту веками, но не думали, что колесо событий раскрутится так быстро. Что ж, как оказалось, предполагает не только человек…