Кровавая любовь. История девушки, убившей семью ради мужчины вдвое старше нее

После того как Нэнси Гленн в отдельном кабинете ресторана «Фронтир» рассказала Рэю Роузу все, на ее лицо было больно смотреть.

– Так Патти связалась с Лэнни и его другом, – проговорила она, едва выдавливая слова. – Через меня. Но клянусь Богом, я и подумать не могла, что это приведет к… к… чему‑то подобному…

Рэй Роуз сочувственно кивнул.

– На данном этапе мы не знаем, к чему это привело. Как звали друга Лэнни?

– Как будто бы Роман, – сказала Нэнси. – Я видела его всего дважды, и фамилию он оба раза не назвал. Но я думаю, что он коп.

Роуз почувствовал, как у него скрутило живот.

– Он сказал вам, что он коп? – как можно непринужденнее спросил он.

– Вообще‑то нет, – призналась Нэнси. – И Лэнни говорил мне, что он бандит. Но у него был пистолет, как у Лэнни, и оба они говорили о департаменте шерифа. Просто когда Лэнни о нем рассказывал, у меня возникло ощущение, что он полицейский.

Она пожала плечами.

– Возможно, я ошиблась.

Рэй Роуз надеялся, что это так. Худший сценарий в этом деле, который он мог вообразить, – это пара полицейских, превратившихся в наемных убийц.

Но было бы еще хуже, если бы оказалось, что Патти Коломбо не заказала, а совершила убийство…

– Где нам найти Лэнни? – спросил он Нэнси.

– Он женился и живет в Лейк‑Вилла, – сказала она, доставая из сумочки бумажник. – Где‑то здесь у меня есть номер его телефона…

Рэй Роуз тихонько постучал пальцами по столешнице. Выражение его лица было мрачнее, чем той ночью, когда они обнаружили тела.

«Боже, – тихо взмолился он, – пусть это будут не полицейские».

 

7

Февраль 1989 года

 

Ближе к закату холодного и бесснежного февральского дня 1989 года старый, но в безупречном состоянии автомобиль въехал на парковку для посетителей исправительного центра Дуайт на равнинах Иллинойса, в семидесяти пяти милях к югу от Чикаго. Почти миниатюрная пожилая женщина вышла из машины и, противостоя ледяному ветру, прошествовала – иначе не назвать, именно «прошествовала» – к офису регистрации посетителей. В руке она несла старомодный портфель с двумя ручками, явно слишком тяжелый для нее, и в отличие от других не прятала лицо от ветра, а встречала его порывы с высоко поднятой головой. Любой, видевший ее, инстинктивно чувствовал, что ни тяжесть портфеля, ни резкость бьющего в лицо ветра ее не заботили.

У стойки регистрации посетителей женщина сказала:

– Я хочу видеть Патрисию Энн Коломбо, будьте любезны.

– Вы бывали у нее раньше? – спросил охранник.

– Нет.

Охранник посмотрел на настенные часы.

– Время посещения заканчивается через полчаса…

– У меня есть разрешение остаться после окончания времени посещения, – сказала она ему. – Вы можете проверить это у своего начальства. Меня зовут сестра Маргарет Берк.

Охранник вручил ей бланк.

– Заполните, пожалуйста, сестра.

Когда она села за стол с бланком, охранник снял трубку.

В приемной для посетителей мыла пол толстая темнокожая заключенная. Она незаметно подошла к столу.

– Привет, сестра Берк, – тихо сказала она.

– Привет, Нетти, – с легкой улыбкой ответила сестра Берк. Создавалось впечатление, что улыбалась она мало. – Как давно ты здесь?

– Около года. Я занимаюсь уборкой.

– Вижу.

Она предположила, что это называется «профессиональное обучение».

– Как твои дети, Нетти?

– В порядке, сестра Берк, в порядке. У меня не было возможности поблагодарить вас за то, что вы пришли к ним, когда я была в окружной тюрьме. Когда вы с ними поговорили, это очень помогло – и им, и мне.

– Я рада, что так вышло, Нетти. Теперь позаботься о себе. Дай Бог здоровья.

Заполнив бланк, сестра Берк вернула его на стойку. Теперь там была молодая женщина.

– Пожалуйста, пойдемте со мной, сестра, – сказала она. – Извините, мы должны вас обыскать.

– Не извиняйтесь, – спокойно сказала сестра Берк. – Я уже была в тюрьмах, я знаю режим.

В тесной комнатенке для досмотров сестра Берк сняла тяжелое пальто, туфли, пояс. Она была не в обычной монашеской одежде, а в темно‑синей шерстяной юбке, простой белой блузке и темно‑синем свитере. Коротко остриженные сзади и по бокам и зачесанные со лба волосы были все еще темно‑русыми, но уже с легкой проседью. Она напоминала Морин Стэплтон, но поменьше и красивее.

По завершении процедуры обыска, включая осмотр портфеля, на тыльную сторону правой руки сестры Берк нанесли отметку ультрафиолетовыми чернилами, и монахиня прошла через металлоискатель перед большими дверями из стекла и металла. Когда открылся электронный замок, раздалось громкое жужжание, сестра Берк толкнула двери и вошла в очень большую комнату с множеством столов и стульев. В ней оставалось всего несколько посетителей: зимой солнце садилось рано, и большинство предпочитало отправляться в обратный путь до наступления темноты. На зарешеченной сверху стойке вдоль одной из стен заключенные и посетители могли купить кофе, безалкогольные напитки, закуски и пиццу, приготовленную в микроволновой печи. В углу перед скамейкой с нарисованным позади нее фоном стоял полароид, и за доллар можно было сфотографироваться. Вдоль другой стены располагалось несколько застекленных отсеков для свидания с адвокатами и других частных встреч. В данный момент все они пустовали.

Другая охранница встала из‑за стола, который был расположен так, чтобы видеть всю комнату, и подошла к сестре Берк.

– Вы можете воспользоваться любой из личных комнат, сестра, – сказала она. – Коломбо уже ведут.

– Спасибо.

Сестра Берк выбрала самый дальний от караульного поста отсек. Как она сказала, в тюрьмах ей бывать доводилось.