Кровавая заутреня

– Передай, что восстание Варшава поддержит. Люди есть и настроены они решительно. Оружие раздобудем. Но сами действовать не станем. Пусть Краков начнёт, мы выступим следом.

– На ваши слова можно положиться? – взволнованно спросил Радзимиш.

– В Варшаве все знают Яна Килинского, – усмехнулся сапожник, – и то, что моё слово твёрдое. Будем готовиться и ждать сигнала.

 

Глава 3. Свидание

 

В течение трёх дней после посещения Кайсаровых Алексей ходил сам не свой. Образ прелестной Кати стоял перед глазами, руки помнили прикосновение её пальчиков, он понимал, что влюблён страстно и бесповоротно, радовался этому и невыносимо страдал. Ему до боли в сердце хотелось увидеть Кати, но явиться без приглашения в дом Кайсаровых не позволяла гордость и вероятность показаться навязчивым. На четвёртый день он случайно встретил подполковника, поздоровался с ним и учтиво поинтересовался здоровьем супруги и дочери.

– Благодарю за беспокойство, обе чувствуют себя вполне превосходно, – ответил Кайсаров. – Вас давеча вспоминали, велели кланяться при встрече.

– Приятно польщён. От меня тоже передавайте поклон.

Алексей взглянул на подполковника с надеждой, но тот кивнул:

– Непременно, – и отправился дальше по своим делам.

Этим же вечером Алексей отправился с Тушневым в «Весолека», чтобы заглушить душевную боль пивом и грушевой настойкой. Компания встретила его радостными возгласами и упрёками в долгом отсутствии.

– Как же так, Алёшка, променял старых товарищей на красотку! Неужто настолько хороша? – Вигель залихватски подкрутил рыжий ус и подмигнул.

– Не смей говорить о Катерине Панкратовне в таком фривольном тоне! – взвился Алексей, а потом вздохнул: – Это, господа мои любезные, не девушка, а само очарование. Нежный бутон…

– Богиня! – подхватил старший Авинов и поднял кружку. – За богиню нашего Алёшки!

Кружки сомкнулись, и после их осушения разговор пошёл живее.

– Эх, если бы она была моей богиней… – снова вздохнул Алексей.

– Не понял, – протянул Вигель. – А где ж ты пропадал столько вечеров?

– Тосковал…

За столом повисла пауза, все уставились на Алексея в недоумении.

– Она что? Дала тебе от ворот поворот? – уточнил младший Авинов.

– Нет, как раз наоборот. Катерина Панкратовна дала ясно понять, что испытывает ко мне сердечное влечение.

– Тогда в чём проблема? Мамаша строгая?

– Да нет, Ульяна Назаровна почтенная женщина, отнеслась ко мне мило.

– Тогда за матушку богини! – старший Авинов снова призвал поднять кружки, предусмотрительно наполненные подоспевшим Чеславом.

– А вот батюшка… – проговорил захмелевший Алексей, принимаясь за поданные пани Ивоной голубцы. – С батюшкой как‑то странно всё.

– Фёдор говорил, что это подполковник Кайсаров, – уточнил Вигель.

– Он самый. Вроде бы приветлив, но ведёт себя холодно, отстранённо. Даже не пригласил меня заглядывать к ним, хотя по этикету вежливости так принято в приличных семьях.

– Может, ему не нравится твой унтер‑офицерский чин? – поинтересовался младший Авинов. – Хочет для своей дочери кого‑то не ниже обер‑офицера?

– Так ведь и сам Кайсаров не сразу в подполковники был произведён! Должен же понимать, как в армии поднимаются в званиях! – воскликнул Алексей и снова вздохнул. – Не знаю, как я прожил эти дни, не видя Кати… Эх, напиться что ли с горя!

– Хорошая мысль! – поддержал Тушнев. – Чеслав!

– Чего панове изволят? – подбежал поляк.

– Прибери со стола эту бурду, – указал Фёдор на пиво, – и неси нам настойку!

Спустя полчаса обильных возлияний, за столом друзей царило оживление. Авиновы, перебивая друг друга, рассказывали о своих похождениях, Тушнев хохотал над анекдотами Вигеля, и только на Алексея хмель подействовал иначе. Он сидел с мрачным выражением лица и не мог заставить себя даже улыбнуться.

– Нет! Я так не могу! – наконец вскричал Вигель. – У нас друг чахнет, а вы… – он укоризненно покачал головой и обвёл приятелей мутным взглядом. – Надо спасать Алёшку.

– Согласен, – поддержал его Тушнев. – Как?

– А давайте прямо сейчас поедем к Кайсаровым и засвидетельствуем Катерине Панкратовне своё почтение! – воскликнул старший Авинов. – Вот прямо сейчас! Все! И пусть попробует подполковник отказать нам в гостеприимстве!

– Правильно! – вскочил младший Авинов, но Вигель дёрнул его за рукав, усаживая обратно.

– Вам, буянам, всё равно, а я у Кайсарова в подчинении. Да и Алёшке мы так медвежью услугу окажем. Посмотрите на свои пьяные рожи! После нашего визита его в жизнь на порог не пустят! Вот скажи, друг, – обратился он к Алексею, – разве не можешь ты встретить даму своего сердца вне дома? На прогулке?

– Они с матерью домоседки. На прогулки выбираются редко.

– Ладно, вариант отпадает.

– Слушай, а зачем тебе приглашение подполковника? – не унимался Александр Авинов. – Поезжай сам в гости. Так, мол, и так – проезжал мимо по делам, решил заглянуть.

– Какие у меня дела в Праге? И не могу я как незваный гость без приглашения и без повода.

– Так найди повод! – вскричал Тушнев. – Узнай, не забыл ли ты у них перчатки? Или не находили ли они платок, дорогой сердцу, вышитый лично твоей маменькой?

– Вышитый… – пробормотал вдруг Алексей, и глаза его засверкали. – Федя, а ведь ты умница! Чеслав! – крикнул он.

– Чего изволите, пан Алекси?

Услужливый корчмарь мигом оказался рядом.

– Скажи, где ближайшая лавка, торгующая акварельными красками и кистями?

– Фарбами? Та‑ак… Через две улочки есть лавка пана Леха. Но уже поздний вечур, лавка закрыта.

– Для меня откроется! Покажешь, где?

– Дело такое срочное, что не подождёт утра?

– Не подождёт! Идём! А не пойдёшь, буду ломиться там во все двери! – Алексей решительно встал из‑за стола, накинул епанчу и вышел из корчмы, не обращая внимания на удивлённые возгласы друзей.

– Добже, только скажу матери и надену кожух.