Крымские картинки. История взросления

Странно. Люди приехали в такое замечательное место и ничего не хотят видеть. Их интересуют только еда и комфорт. Зачем тогда вообще сюда ехать?

Дождавшись спада жары, помчался на свое место на пляже.

Мои соседи, увидев меня, сразу начали собирать вещи.

– Только тебя и ждали. Нам уже пора. Надо отдохнуть и подготовиться к вечернему променаду.

И я остался один. План простой. Буду плавать до темноты, а когда стемнеет, пойду прогуливаться по набережной. Мне подготовка к вечернему променаду не нужна.

Плавать вечером оказалось еще приятнее. Теплое море, мягкое солнце, я прилег в воде у самого берега, закрыл глаза. Ласковые волны накатывали и накрывали меня чуть ли не с головой. Безмятежность спокойствия. Так можно было лежать часами.

Постепенно появилась прохлада. Я открыл глаза, солнце в облаках садилось в горах за крепостью.

Таких красивых закатов я еще не видел никогда.

Я огляделся вокруг. Казалось, в такие моменты все люди должны замереть и, раскрыв рот, смотреть на это чудо.

А народ на пляже лениво собирал вещи, на набережной половина людей поспешно удалялась в сторону Кипарисовой аллеи, навстречу им двигались нарядно одетые отдыхающие, вышедшие на вечернюю прогулку. Все было как‑то буднично и рутинно.

Но нет. Я был не одинок. Приглядевшись, я стал замечать замершие, словно статуи, фигурки людей, завороженно смотрящих на небо. Их было немного, десятки на фоне многих сотен ничего не видящих.

Закат постоянно менялся, вспыхивал оранжевым светом, ало‑красным, потом появились ярко‑фиолетовые расцветки, а на прощание превратился в малиновое зарево.

Море и горы вызывают необычные оптические эффекты. Я начал было думать как физик о природе явления. Но погружаться в физические размышления не хотелось. Хотелось только созерцать.

Темнело очень быстро. Бледная луна прямо на глазах наливалась светом, на воде засеребрилась лунная дорожка.

Я перебрался с пляжа на набережную.

Море, лунная дорожка, яркие звезды на черном южном небе. Мимо прогуливались нарядные, умиротворенные курортники, пробегали стайки веселой местной детворы и подростков. Взгляд невольно останавливался на девушках, в полумраке ночной набережной они казались загадочными, необыкновенно привлекательными, как яркие тропические бабочки. И впервые, здесь, на курорте, я ощутил легкое, чуть щемящее чувство одиночества.

 

Третий день начинался как обычно. Быстрый подъем, завтрак и бегом на пляж.

Компания моих соседей уже была на том же месте. Теперь я рассмотрел их внимательнее. Двое парней лет за 25, с ними девушки примерно моего возраста. И дяденька в годах.

Дяденька заговорил первым:

– Ну, давай знакомиться, я Кузьмич, а тебя как зовут? Не сильно вчера обгорел?

– Иван.

– Вот уж действительно – Иванушка‑дурачок. В первый день можно только пару часов, да и то только утром или вечером. А ты досиделся до самого пекла. Чуть вареным раком не стал.

– Да все хорошо. Спасибо за совет. Кефир меня спас. Ну, я пойду поплаваю.

Поплавав, я присоединился к компании. Она оказалась добродушно‑гостеприимной и очень общительной. Они запаслись картами, шахматами, книгами. Скучно с ними не было. Через пару часов я знал о них почти все.

 

Кузьмич был самым старшим, и все относились к нему с уважением. Работал каким‑то начальником на предприятии в Мурманске. Сын – студент в Питере.

Двое ребят с Урала, из Невьянска, наладчики на мехзаводе. Друзья детства, немолодые, на мой тогдашний взгляд. Им оказалось уже почти по 30 лет. Толик, повыше и спокойней, и Леха, разговорчивый и непоседливый.

Девчонки, как выяснилось, мои ровесницы, но в общении, похоже, мой статус столичного студента их не впечатлял. Они реально были взрослее меня и жизненного опыта явно имели побольше.

Обе были хороши. Но особенно Альбина. Настоящая восточная красавица – хрупкая, с большими миндалевидными глазами. Загар на ее смуглой коже выделялся необычным шоколадным оттенком. Из Алма‑Аты, студентка спортивного института. Бывшая гимнастка. Самая молчаливая в нашей компании. Она была девушкой Лехи.

Светлана, миловидная, общительная, на фоне своей яркой подруги немного проигрывала. Работала в детском саду в Саратове. Соответственно она была девушкой Толика.

Девчонки казались неразлучными подругами, хотя познакомились только несколько дней назад благодаря своим парням.

Все мы были дикарями, остановились в частном секторе. Они рядом с морем, на Бирюзовой, я же в 20 минутах ходьбы, на Октябрьской.

С Октябрьской на море не набегаешься. Поэтому мне приходилось тщательно продумывать маршруты, чтобы лишний раз не заходить к себе.

Дневные интересы у нас совпадали – море, солнце. А вот вечерние, как выяснилось, были совсем разные.

Обсуждение вечерних похождений занимало немало времени. Кузьмич предпочитал посиживать в кафе, ребята с девчонками успевали везде. На танцы, в кафе, в ночном море поплавать. Все делились опытом и впечатлениями от испытанного и планами на будущее. Судак был уже почти полностью исследован, и вся компания мечтала вырваться в ближайшие дни в Ялту.

День пролетел быстро. В полдень опять в столовую, пару часов в тени и на пляж.

Я вновь смотрел на закат над крепостью, красиво, хотя и не так, как вчера.

Глядя на крепость, вспомнил о раскопках. Сейчас уже не хотелось идти в крепость к археологам. Вначале нужно насладиться до упора морем, а потом копать. Мечты о раскопках и кладах как‑то рассеялись, жизнь курортника оказалась очень уж привлекательной. Я, конечно, пойду в крепость, но попозже.

Мои соседи ушли. Я лежал на песке и смотрел, как набережная наполняется вечерними отдыхающими. Луна сегодня запаздывала, море становилось пугающе черным. Оставаться на пляже больше не хотелось, я перебрался на скамеечку на набережной.

На вечерней набережной, наполненной отдыхающими, я вновь почувствовал себя одиноким, каким‑то неполноценным. Желание побыстрее с этим покончить укрепилось. Не спеша брел в толпе, а внутри нарастало предчувствие прекрасного события. Что‑то должно было обязательно произойти. Произойти естественно и неожиданно. Я шел и ждал, что вот‑вот встречусь взглядом с прекрасной незнакомкой, романтичной эффектной барышней. И сразу станет ясно – мы родственные души.

Я шел от одного конца набережной до другого и обратно. Потрясающе прекрасные незнакомки встречались. Но меня они не замечали, не замечали моего взгляда, моего робкого желания подойти и познакомиться. Не только яркие, меня не замечали вообще все девушки на набережной. Я был человек‑невидимка. Возможно, нужно было действовать решительнее, но я не мог.