Крымские картинки. История взросления
Мы присели на камни.
– Да вот очень хочу поработать на раскопках. Можете меня взять?
– А ты где учишься?
– Студент‑физик из Москвы.
– Вот и занимайся физикой, если ты физик. А копают историки.
– Что же я копать не смогу?
– Не сможешь. Правильно копать не сможешь. Археологическое копание – это целая наука.
Если честно, я давно уже перехотел заниматься раскопками. Курортная жизнь оказалась очень и очень интересной, и менять ее на археологию совсем не хотелось. Но разговор нужно было продолжать.
– А что вы сейчас раскапываете?
Парень еще больше оживился.
– Зови сюда свою сестру, буду вам рассказывать.
Немного задело, что он принял Аленку за мою сестру.
Парень с нескрываемым удовольствием начал рассказывать:
– Сейчас в плане раскопки церкви византийского периода. Вообще в Средние века в Судаке был даже епископат. Здесь жил знаменитый епископ Стефан Сурожский. В Судаке были сотни церквей, каждая богатая семья имела свой семейный храм. Хорошо сохранились только две церкви. Даже есть следы фресок. Жили в городе, в основном, греки. Было много армян, алан, готов. Позже, во времена, когда Великий шелковый путь пролегал через Судак, появились и русские торговцы. Была целая русская слобода, купцы были со всех русских княжеств. Потом появились итальянцы‑генуэзцы и построили эту крепость в современном виде.
– А храм, в котором музей, кто построил? – я пытался контролировать беседу.
– Точно не известно. Скорее всего, турки‑сельджуки. Они захватили город на короткое время. Церковь очень похожа на мечеть. Потом византийцы сделали православный храм, потом генуэзцы католический, потом при Екатерине Второй тут появилась немецкая колония и храм стал протестантским.
– Интересная история у него, – старался я привлечь внимание.
Археолог оживился еще сильнее.
– И кровавая. Когда после захвата Константинополя турки приступили к завоеванию Крыма, Судак отказался сдаваться и был взят штурмом. Уцелевшие жители спрятались в этом храме, турки обложили здание дровами и подожгли. Все погибли.
Аленке от такой истории стало не по себе. Археолог же торжествовал. Он нашел впечатлительных слушателей и с наслаждением продолжил исторический рассказ с явным уклоном в жестокие подробности.
– Это только вишенки. Потом турки приступили к захвату столицы княжества Феодора, городу Мангуп‑Кале. Жителями Феодора были греки и православные готы, потомки знаменитых остготов, которые Рим захватывали. Они защищали город несколько месяцев, и после взятия турки убили всех. Готы были почти все истреблены, и народ перестал существовать. Вот такая диалектика происходит в истории – храбрые народы уничтожаются, трусливые, которые сдаются, продолжают жить и развиваться. Герои обречены на вымирание.
Вообще, это, наверное, самый страшный год в истории Крыма. 1475 год. Кроме готов, турки истребили аланов и значительную часть греков. Всех христиан. Тысячи лет жили они в Крыму и в один год практически исчезли.
Я, признаться, ничего не знал об этих событиях, но попытался продемонстрировать свои познания в истории. Вспомнил, что в это время в Крыму уже было Крымское ханство.
– А Крымское ханство? На чьей стороне были татары?
– Ближе к нейтралитету. Татары захватили в свое время степной Крым, на побережье и в горах оставались христианские государства. Пару столетий они неплохо уживались. С появлением турок все изменилось. Турки были единоверцы‑мусульмане и ближе им. Исторически татары выиграли. Готы и аланы были истреблены, греки большей частью ассимилированы. Татары стали единственным коренным народом и фактически единственной силой в Крыму.
Археолог слегка помялся и стесненно добавил:
– Я не специалист по истории Крымского ханства. У нас это мало преподавали.
Чуть‑чуть я утер ему нос. И выглядел в глазах Аленки достойно.
– У меня предки греки, родом из Крыма.
Археолог, наконец, посмотрел на меня:
– Урумы, что ли, или ромеи? – вопрос археолога звучал торжествующе.
– Не знаю, а кто такие урумы и ромеи?
– Учи историю, физик, такие вещи надо знать.
Парень смотрел на меня снисходительно, затем после паузы спросил:
– Интересно?
– Очень интересно, – искренне сказал я. Правда, мне не нравилось, что он рассказывал все как бы Аленке, а не мне. Все время глядя на нее. Может быть, потому что она более непосредственно реагировала на его рассказ.
И было непривычно слушать такой приключенческий подход к истории. Ни тебе марксизма‑ленинизма, ни общественных отношений и формаций, ни борьбы классов.
Про религию вообще очень странно. Неужели из‑за нее истребляли целые народы?
– Я читал об истории Крыма, но все это для меня в новинку.
Археолог довольно произнес:
– На сегодня все. Мне и работать надо.
И только теперь я спросил у него его имя.
– Мне нравится имя Стефан. Зовите меня Стефаном.
Видимо, это была шутка.
Мы еще раз поблагодарили его и первым делом решили зайти в музей.
В основном, здесь была керамика. Разных эпох и народов.
Интересно получается, об уровне развития ушедших цивилизаций мы делаем заключения на основании посуды, из которой они ели. Простая посуда – цивилизация более примитивная, красивее – значит, более развитая.
Я не прочь был посмотреть еще Консульский замок и подняться к Девичей башне, вот только Аленка явно устала. Она не жаловалась, а взгляд стал грустноватый. Аленка уже не напоминала веселое солнышко, каким обычно была.
Обратно шли молча. Но и молчание с Аленкой было естественное, приятное.
У самого своего дома Аленка сказала:
– Родители захотели снимать квартиру, а я очень хотела бы жить в маленьком частном домике, среди деревьев и цветов. Чтобы было много‑много роз.
Сразу вспомнился мой сарайчик.
– У квартиры свои преимущества. Комфорт. Теплая вода, телевизор, санузел.
– Телевизор на юге только мешает.
И добавила:
