Лабиринт

– Для нас большая честь принимать вас у себя, мистер Уилсон. Прошу к столу. Поужинайте с нами.

Он неловко указал рукой на накрытый стол и растерянно взглянул на Элизу, ожидая одобрения. Элиза улыбнулась ему в ответ и направилась к столу вместе с гостем.

– Мистер и мисс Смит, – улыбаясь произнес Уилсон после того, как все удобно расположились за накрытым столом и подняли первый бокал вина, – я вижу, что вы очень достойные люди, и мне не хотелось бы, чтобы наше общение было слишком уж официальным. Я пришел к вам как друг и буду очень рад, если и вы будете относиться ко мне подобным образом. Мне очень нравится ваш дом и вы сами. Думаю, мы сможем поговорить доверительно и дружелюбно.

– О, мистер Уилсон, ну конечно! – облегченно выдохнув, ответил Смит, – Ведь вы хороший человек, я сразу это понял. Давайте же выпьем за наше знакомство!

Подняв бокал, старик Смит бросил радостный взгляд на Элизу, как будто говоря ей: «Вот видишь, милая, я же говорил тебе! Он отличный парень!»

– Мы очень рады, что вы посетили нас, мистер Уилсон, – ласково улыбаясь и чувствуя себя немного увереннее, произнесла Элиза.

– Я решительно убежден, что мы с вами станем добрыми друзьями! – весело подытожил Уилсон, и ужин продолжился.

 

–

 

– Как же я не разглядел тогда этого человека, Эдвард? Как не распознал в нем служителя дьявола? – в сотый раз обвиняя себя, произнес старик Смит, хватаясь за голову. – Ах, как он был вежлив и учтив с моей Элизой! Он вел себя как истинный джентльмен. Говорил, что давно не встречал такой юной, но столь образованной и умной девушки, к тому же еще и ослепительно красивой! Как будто сам дьявол застлал нам глаза и усыпил разум этими сладкими речами! Господи, как же ты допустил это?

–

 

Ужин прошел в дружеской атмосфере. Мистер Уилсон сумел расположить к себе и отца, и дочь. Он, не переходя рамок приличия, узнал все об их жизни со дня рождения Элизы и до сего момента. В конце трапезы, довольно улыбаясь, Уилсон встал, поднял бокал и произнес:

– Уважаемый мистер Смит, милая Элиза! – тут он игриво посмотрел на улыбающуюся ему девушку. – Уж позвольте мне, как вашему другу, называть вас милой, ведь я просто очарован вами!

Элиза смущенно отвела взгляд от поедающего ее глазами гостя.

– Я благодарю вас за этот чудесный вечер. Сердце мое теперь принадлежит вам, и я искренне хочу стать другом вашей семьи. Вы, мисс Элиза, произвели на меня чрезвычайно приятное впечатление. Ваш ум и красота, несомненно, помогут вам получить желаемую должность в доме моей хозяйки. Я, конечно же, не могу принимать это решение за нее, но обещаю сделать все возможное, чтобы убедить графиню остановить выбор на вас, моя милая.

– Я благодарю вас, мистер Уилсон! – искренне ответила тронутая его словами Элиза. – Вы так добры. Уверяю вас, что даже если это место мне не достанется, мы будем рады продолжить общение с таким интересным и достойным человеком, как вы.

Уилсон благодарно поклонился.

– Уилсон, дорогой мой! – счастливый и гордый Смит смотрел на гостя с нескрываемым обожанием. – Я так рад, что судьба свела меня с вами!

– А уж как я рад! – усмехнувшись, произнес в ответ Уилсон и осушил свой бокал.

Радостные и воодушевленные итогом встречи, мистер Смит и Элиза тепло простились с Уилсоном, который пообещал в самые кратчайшие сроки поставить их в известность о решении хозяйки относительно Элизы.

 

–

 

– И вот, Эдвард, по прошествии нескольких дней – помню, это был дождливый и туманный вечер – в наш дом постучали. Я открыл дверь и замер. На пороге стоял странный до жути мужчина: лет восьмидесяти, не меньше, высокий до невозможности и худой, как последний нищий. Тело его казалось каким‑то закостенелым и негнущимся, бледная кожа светилась в темноте. На вытянутом сухом лице, изрытом морщинами, не отражалось ничего.

Я даже подумал тогда, что это не человек, а статуя. Единственным доказательством того, что передо мной стоит живой человек, был его беспокойный черный глаз, который смотрел то на меня, то куда‑то в сторону. Второй его глаз был скрыт черной повязкой.

Одет мужчина был в старый фрак, на голове блестел цилиндр. В правой руке он держал открытый зонт, по которому барабанили капли дождя, в левой – запечатанный конверт.

 

Мистер Смит замолчал ненадолго, горестно качая головой.

– Ах, если бы мне вернуться в тот вечер, Эдвард! – жалостно проскулил он. Уж я бы вытолкал этого посланника дьявола вон!

 

– Мистер Смит? – скрипучим, механическим голосом поинтересовался одноглазый.

– Да, сэр, что вам угодно? – удивленный поздним визитом, ответил Смит.

– Мне приказано передать это письмо и доставить вас в Хеленвилль.

Смит, удивленный услышанным, распечатал врученный ему конверт и, не видя ничего в темноте, предложил одноглазому войти в дом, для того чтобы они с дочерью могли ознакомиться с содержимым письма и написать, если это нужно, ответ.

Незнакомец вежливо отказался, заявив, что будет ждать мистера и мисс Смит здесь. Он указал рукой куда‑то себе за спину, и, всмотревшись в темноту, Смит увидел стоящую недалеко карету.

Озадаченный еще больше, он поспешил в дом и, сообщив дочери о странном посетителе, вручил ей письмо. Надо признаться, читать старик не умел. Как ни старалась Элиза обучить отца письму и чтению, тот отказывался тратить время на лишнее, как ему казалось, и не обязательное вовсе умение.

Элиза подошла к освещавшему комнату камину и принялась читать письмо. Чем дальше она читала, тем больше удивление и растерянность отражались на ее лице.

– Что там, Элиза? От кого это письмо? – съедаемый любопытством мистер Смит стоял возле дочери, заглядывая ей в лицо и пытаясь понять, что за новости принес им странный посетитель.

– Это письмо от миссис Краутц, папа, – тихо произнесла Элиза, растерянно глядя на отца.

– Графини Краутц? О Боже! Что же, что она пишет? – разволновавшись, мистер Смит заходил вокруг застывшей в нерешительности дочери, ожидая объяснений.

– Она пишет, что хочет познакомиться и ждет меня в своем имении.