Лабиринт

Вряд ли стоило ожидать от этого юнца серьезных намерений, поэтому, как мог, Смит пытался объяснить дочери, что она должна быть крайне осторожной и не доверять безоглядно человеку, о котором мало что знает.

Но было совершенно очевидно, что Элиза влюблена в Эдварда, и все предостережения отца забывались ею, как только она видела своего избранника. Это была ее первая, а потому такая чистая и невинная любовь, что все подозрения отца в нечестности и корысти Эдварда казались ее просто абсурдными.

К чести для Эдварда, как бы не пытался Смит выявить в молодом человеке хоть какие‑то признаки недостойного его дочери поведения, сделать это ему не удавалось – Эдвард был безупречен: учтив, благороден, вежлив и дружелюбен. Отношение же его к Элизе было столь трепетным и уважительным, что упрекнуть его хоть в каком‑то неблаговидном проявлении не представлялось никакой возможности.

Именно это и пугало Смита больше всего. Вся эта чопорность и отточенные великосветским воспитанием манеры виделись Смиту непроницаемой стеной, за которой невозможно было угадать истинного характера человека. Для Смита Эдвард был неестественно идеален, а потому представлял угрозу.

«Если бы только Клара была жива! – часто думал тогда мистер Смит. – Уж она бы сразу поняла, что за человек этот Эдвард».

Кто‑кто, а Клара хорошо знала все законы и правила высшего света, по которым живут эти странные люди. Ей достаточно было лишь взглянуть на человека, чтобы увидеть всю его суть, за какой бы благородной маской она не пряталась.

«Клара, моя любимая Клара, как же мне не хватает тебя!»

Мать Элизы была англичанкой из благородной семьи, но случайное знакомство со Смитом разом поменяло жизнь юной аристократки.

Их любовь была невозможна, но она случилась. Понимая, что семья никогда не даст разрешения на брак с простолюдином, Клара обвенчалась со Смитом втайне ото всех.

Узнав об этом, семья Клары отреклась от нее, и молодая женщина лишилась неплохого наследства и имени.

Смит же – чистокровный ирландец, родился и вырос среди простых людей, что добывали хлеб нелегким трудом. В юности он был настоящим красавцем с буйным и неукротимым темпераментом. Высокий и крепкий, с яркой белозубой улыбкой – Смит пользовался большим успехом у местных жительниц своей деревушки на севере Ирландии и был их грозой и мечтой одновременно.

Юные и не очень девы влюблялись в веселого, взбалмошного парня мгновенно и готовы были на многое, дабы добиться от него взаимности, но Смит просто наслаждался молодостью и свободой, не спеша связывать себя семейными узами.

Да, сейчас это могло показаться неправдой, но так оно и было на самом деле.

Ко всему прочему, у Смита был совершенно потрясающий талант, который лишь добавлял ему популярности. Рассказы о его даре ходили по всей округе и далеко за ее пределами.

С того самого дня, когда маленький Смит впервые взял в руки отцовский револьвер и по сей день, он ни разу не промахнулся мимо цели.

Это было невероятно! Во что бы, когда и где бы он не стрелял, результат был один – точное попадание. Сколько же споров он выиграл у незнакомых с его способностью людей! Сколько денег заработал, демонстрируя свой не поддающийся никаким объяснениям дар!

Он мог быть в стельку пьян или находиться в полной темноте, он мог стоять спиной к мишени или даже стрелять через ширму, но ничто и никогда не мешало ему поражать цель.

Никто, даже сам Смит, не понимал, как раз за разом у него получается выполнять этот трюк. Он просто представлял себе предмет, в который должен был попасть, негромко называл его, спускал курок, и пуля, как заговоренная, летела прямо в цель.

Со временем люди стали поговаривать, что этот необъяснимый с человеческой точки зрения навык – дар дьявола, за который Смиту придется расплачиваться рано или поздно. Они начали сторониться его и через какое‑то время от него отвернулись все его друзья и товарищи, с которыми он так весело проводил время на выигранные им в спорах деньги.

– Не вздумай спутаться с этим приспешником сатаны – молодым Смитом! – говорили отцы дочерям. – Даже смотреть не смей в его сторону, а то не избежать тебе кары небесной за связь с любимцем дьявола.

И вскоре беззаботный гуляка остался совсем один. К тому времени родители молодого повесы уже покинули этот мир, у братьев и сестер давно уже были свои семьи, и Смит, решив круто изменить жизнь, уехал в Англию в поисках лучшей доли.

Остановившись в большом городе, в течение долгого времени он пытался найти хоть какую‑то работу. Но все его знания о том, как нужно вести хозяйство, разводить и пасти скот, никому не были нужны в красивом, богатом городе с его чистыми, ухоженными улицами, белоснежными особняками и уютными парками, куда Смит иногда захаживал поглазеть на местных красавиц, что прогуливались вдоль благоухающих кустов роз, закрывая свои сияющие белизной ангельские лица кружевными зонтиками.

«Да! – думал тогда Смит. – Эти юные леди совсем не похожи на наших девушек. Вот взять, к примеру, веселушку Агну. Когда она смеется – слышно на две мили вокруг. А Нэнси? Она так и пышет здоровьем и любовным пылом. А местные барышни больше похожи на привидения: бледные и худые, говорят еле слышно и ходят, как будто не ступают по земле, а парят над ней. Тронь их, а они возьмут да и рассыпятся!»

Но, несмотря на эти опасения, Смит все же приходил в чудесный парк и с любопытством наблюдал за неземными красавицами, мечтая приблизиться хоть к одной из них.

К его большому сожалению, девушек всегда сопровождали слуги, зорко следящие за соблюдением всех правил приличия по отношению к их подопечным, и Смиту оставалось лишь любоваться этими нимфами издалека.

Именно в таком парке, не надеясь уже ни на какое общение с местными красавицами, Смит и встретил свою суженую.

В тот день он просто прогуливался по одной из дальних тропинок цветущего парка, задумавшись о своей невезучей судьбе и размышляя над предложением случайного дружка из трактира переехать на юг Англии, где было много больших фермерских угодий и куда постоянно требовались работники.

Он шел, низко опустив голову и рассматривая красивые камешки, которыми была вымощена дорожка. Погрузившись в мысли, он неожиданно столкнулся со стоящей на его пути девушкой. Она, очевидно, тоже задумавшись, стояла к Смиту спиной, глядя куда‑то вверх на плывущие по небу облака. Оба вскрикнули, девушка повернулась к Смиту, и взгляды их впервые встретились.

– О, простите меня! – одновременно произнесли они смущенно и улыбнулись друг другу.

Именно та случайная встреча изменила судьбы молодых людей. Они мгновенно поняли, что родились на свет, чтобы встретиться и полюбить друг друга, и никто и ничто не разлучило бы их.

Только этой нежной и хрупкой девушке, что появилась в жизни молодого Смита по воле провидения, удалось укротить его вулкан страстей и эмоций. Только она – скромная и набожная, с тихим, звенящим как колокольчик голосом, прекрасными синими глазами и золотистыми локонами, она – ангелоподобное создание с тонкой, почти прозрачной мраморной кожей – смогла заполнить собой сердце и разум молодого повесы.