Ловушка для донжуана

– Чарли? Кто такой Чарли?

– Моя собака. Ты познакомился с ним вчера вечером.

– Он собака, а не человек. Я с ним не знакомился, – сухо сказал ей Данте. – Питомники, о которых я говорил, находятся недалеко от моего дома, и я могу тебя заверить, что они предлагают самый лучший уход, потому что больше года присматривают за двумя собаками моего покойного брата.

Белль в ужасе уставилась на него:

– Ты больше года держишь собак своего брата в питомниках? – ахнула она в ужасе. – Почему ты не привез их домой?

– Я не люблю собак, – нетерпеливо напомнил ей Данте. – Послушай, я даже не могу поверить, что мы ведем этот глупый разговор о животных. Если тебе надо взять с собой собаку, бери, но она будет отправлена в Италию раньше нас. Она не поедет с нами в Париж!

Белль решила не настаивать. По его мнению, он проявил огромную щедрость, что согласился на эту уступку, и она не хотела быть слишком требовательной.

– Ты еще не сказал, сколько готов мне заплатить, – неловко заметила Белль.

– Сколько ты заработала в прошлом году? – парировал Данте, раздраженный тем, что ему придется жить с путающейся под ногами собакой, пусть даже недолго. Он решил, что она – странное маленькое существо, слишком привязанное к собаке, но человеческие причуды и его очевидное их принятие могут сделать ее более убедительной в той роли, которую ей предстоит сыграть.

Ошеломленная этим резким вопросом, Белль моргнула и дала честный ответ.

– Серьезно… И это все? – с явным недоверием спросил Данте.

Белль покраснела:

– Это все, но это была работа с проживанием, а там всегда платят меньше.

– Умножь эту сумму на пятьдесят – столько через несколько недель ты и получишь, – заверил ее Данте.

– На пятьдесят? Ты не можешь заплатить мне столько денег и вдобавок еще и купить одежду! – изумленно возразила Белль. – Это слишком много.

– Смирись. Для меня это не слишком большая сумма, – заявил Данте. – И если ты постараешься соответствовать требованиям, я выплачу тебе надбавку.

Белль побледнела от шока при мысли о том, что ей в руки попадет столько денег. Такая сумма полностью изменит ее жизнь и впервые в жизни даст ей возможность выбора. Она сможет внести залог за аренду квартиры в Лондоне и записаться на какой‑нибудь образовательный курс, чтобы потом было проще найти работу. Стыдно признаться, но его предложение заставило ее мысленно разорвать список за и против, потому что игра стоила свеч.

– Это как выигрыш в лотерею, – беспомощно прошептала она.

– Нет, лотерея, в которой ты выиграла, – это я, – возразил Данте. – Начни свою роль с этого. То, что я готов заплатить, будет всего лишь мелочью по сравнению с той жизнью, которая у тебя была бы рядом со мной.

– Спасибо, но мелочь меня больше прельщает, – сказала ему Белль. – По‑моему, жизнь с тобой будет настоящим испытанием.

Данте проигнорировал это замечание, преодолев искушение сообщить ей, что наличие любой женщины под его крышей и вторжение в его личную жизнь будет для него сущим наказанием.

– Я организую перелет для собаки и заеду за тобой завтра.

– Завтра? – повторила она, удивленно моргая. – Так скоро?

– У нас нет времени, а тебе паковать почти нечего. Дай мне свой номер телефона, – приказал Данте. – Я напишу, когда мы уезжаем.

Когда Данте спустился по ступенькам на парковку, где припарковал свой мотоцикл, Белль осталась сидеть в полном изумлении. Она вернулась к сервировке столов, потому что не могла смириться с мыслью, что покидает ресторан и ее жизнь скоро резко изменится. Что касается багажа, Данте попал в точку, потому что у нее было очень мало вещей, а одежды – еще меньше.

Нужно успеть выкупать Чарли и хорошо расчесать, чтобы его не приняли за какого‑нибудь заброшенного бродяжку. Потом ей придется тщательно отмыть фургон и передать ключ своему шефу.

 

Когда на следующее утро Данте заехал за Белль, она наплакала целое море слез из‑за необходимости расстаться с псом, а сотрудники из компании по перевозке домашних животных, нанятые его помощником, в нерешительности стояли рядом с их фургоном, не желая вмешиваться. К счастью, у Данте таких предубеждений не было.

– Попрощайся с псом, Белль, – сказал ей Данте. – Это всего на несколько дней.

– Он напуган, – неуверенно прошептала Белль. – Он никогда раньше не был в клетке.

– Посади уже его в клетку. Как ты собираешься везти его в Великобританию? – поинтересовался Данте. – Предположительно в какой‑то момент ему придется сидеть в клетке. Ему надо привыкнуть.

Чарли вошел в клетку и боязливо лег на живот, как собака, ожидающая побоев. Сдерживая рыдания, Белль передала транспортировщикам документы, с которыми Чарли прибыл во Францию двумя годами ранее.

– Он выглядит таким жалким, – пробормотала она.

– Да, ему очень жаль себя, – согласился Данте, думая, что Чарли определенно знал, как работать на публику. – Но вы очень скоро воссоединитесь. Возьми себя в руки.

С опозданием Белль заметила, что Данте выглядел совсем иначе. Вместо обычных джинсов он надел изысканно скроенный темно‑серый деловой костюм, который идеально подчеркивал его высокое, широкоплечее, узкобедренное сложение. Поймав себя за бесстыжим разглядыванием, она поспешно отвернула голову.

– Я держу себя в руках. Просто расстроилась, – защищаясь, заявила она.

– Плач на публике недопустим, за исключением похорон или свадеб. Разлука с собакой на пару часов – не оправдание, – сообщил ей Данте, когда ее единственная сумка опустилась во вместительный багажник машины, и водитель распахнул перед ними пассажирскую дверь.

– П‑прости, – дрожащим голосом сказала Белль, пряча от него свое заплаканное лицо.

Автомобиль быстро доставил их в аэропорт Тулуза‑Бланьяк, где они без лишних хлопот сели на частный самолет Данте.

Поразившись роскошным кожаным сиденьям и впечатляющему интерьеру, Белль приняла из рук стюардессы стопку журналов высокой моды и попыталась не смотреть на то, как та игриво флиртовала с Данте, поправляя волосы, жестикулируя, улыбаясь и вызывающе виляя бедрами, обтянутыми слишком узкой юбкой‑карандаш. Однако Данте остался на удивление равнодушен. Когда он открыл свой рабочий ноутбук, Белль задумалась, всегда ли женщины так нагло борются за его внимание, а затем спросила себя, почему она вообще хочет это знать.

Это был потрясающе красивый мужчина, богатый и утонченный, чуждый ей, как снег в летнюю жару. Рядом с ним она чувствовала себя некомфортно в собственном теле: оно ее предавало. Ей никогда раньше не приходило в голову, что ее может кто‑то так привлекать, и от простого взгляда тигровых темно‑янтарных глаз ее грудь набухала, а соски напрягались.