Маленькие женщины
– Я куплю хорошие перчатки!
– Добротные туфли точно не помешают! – воскликнула Джо.
– Красивые платки с каймой! – добавила Бет.
– А я подарю флакон одеколона – мама любит духи, и стоят они недорого, так что еще останется немного! – решила Эми.
– А как преподнесем подарки? – спросила Мэг.
– Разложим свертки на столе, приведем маму и будем смотреть, как она их распаковывает! Помните, как она делала на наши дни рождения? – ответила Джо.
– Я всегда ужасно стеснялась сидеть в большом кресле с короной на голове, когда все по очереди вручают свертки и целуют. Я, конечно, была рада и новым вещам, и поцелуям, но неловко распаковывать подарки, когда все на тебя смотрят, – призналась Бет – она жарила на огне хлеб, и лицо ее тоже подрумянилось.
– Пусть мама думает, что мы потратим карманные деньги на себя – будет сюрприз! Мэг, завтра же идем в магазин, а то нам еще к рождественскому спектаклю готовиться! – заявила Джо, расхаживая из угла в угол, заложив руки за спину и задрав нос.
– Я участвую в последний раз! Я уже слишком взрослая… – важно заметила Мэг, хотя любила принарядиться не меньше младших сестер.
– Неужели ты откажешься красоваться в белом платье с распущенными волосами и украшениями из золотой фольги? Тебе нельзя уходить, ты наша лучшая актриса, и мы без тебя пропадем! – сказала Джо. – Сегодня надо порепетировать! Эми, давай‑ка повторим сцену с обмороком, а то ты падаешь, как столб!
– Я не виновата! Я никогда не видела, как люди теряют сознание, а шлепаться со всего маху, как ты, и набивать синяки да шишки – нет, спасибо! Если получится аккуратно опуститься на пол, ладно, а если нет, я грациозно сяду в кресло. Мне все равно, если Хьюго бросится на меня с пистолетом! – заявила Эми, которая не обладала актерским талантом, но исполняла роли лирических героинь, будучи достаточно легкой, чтобы злодей в пьесе мог взваливать ее на плечи и похищать.
– Смотри. Молитвенно вскидываешь руки – вот так, шатаясь, идешь через комнату и кричишь изо всех сил: «Родриго! Спаси меня!»
Джо продемонстрировала крик, и получилось воистину душераздирающе.
Эми попыталась повторить – неловко сложила руки, деревянной походкой проковыляла по комнате и пискнула, словно уколола иголкой палец – на ужас и отчаяние никак не походило. Джо застонала, Мэг расхохоталась, а Бет, засмотревшись на забавную сцену, сожгла хлеб.
– Ладно! Сыграй, как сможешь, а если зрители освищут, пеняй на себя. Давай прогоним нашу сцену, Мэг!
Дальше репетиция проходила гладко: Дон Педро произнес две страницы текста о превратностях судьбы без единой запинки; ведьма Агарь нараспев прочла зловещее заклинание над котлом, где булькало зелье из лягушек; заклинание подействовало: могучий Родриго разорвал цепи, а Хьюго погиб, терзаемый муками совести и действием мышьяка.
– Сегодня особенно хорошо получилось! – сказала Мэг, пока мертвый злодей поднимался с пола, потирая локти.
– Не понимаю, как ты умудряешься сочинять и ставить такие потрясающие вещи, Джо! Ты просто Шекспир! – воскликнула Бет, которая свято верила в таланты сестер.
– Не совсем Шекспир, – скромно возразила Джо. – Да, «Заклинание ведьмы, или Романтическая трагедия» вполне приличная пьеса, однако я хотела бы поставить «Макбета»[1]– жаль, нету люка для появления Банко. Я всегда хотела сыграть убийцу!
Джо закатила глаза и хватаясь за воздух, подражая актерам на сцене, произнесла:
– Кинжал я вижу пред собою?
– Это не кинжал, а вилка для жарки хлеба, а на ней мамина туфля! – воскликнула Мэг, и репетиция прервалась всеобщим хохотом.
– Хорошо, что вы веселы, девочки мои! – раздался у двери жизнерадостный голос.
Актеры и зрители разом обернулись к полной даме, которая излучала материнскую нежность, и выражение ее лица, казалось, говорило: «Чем я могу помочь?» Пожалуй, она не была красавицей, но только не в глазах собственных детей – девочки не сомневались, что под серым плащом и старомодной шляпкой скрывается самая прекрасная женщина на свете.
– Ну что, дорогие мои, как поживаете? Сегодня было столько дел, столько посылок к завтрашнему дню, что я даже не смогла прийти на обед. Бет, кто‑нибудь заходил? Мэг, как твоя простуда? Джо, ты выглядишь ужасно уставшей! Иди сюда, поцелуй меня, дитя! – заботливо расспрашивала миссис Марч, снимая промокший плащ.
Затем она надела теплые домашние туфли, устроилась в кресле, усадив Эми к себе на колени, чтобы насладиться лучшим моментом напряженного дня. Девочки засуетились, каждая старалась угодить матери по‑своему. Мэг пододвинула к креслу чайный столик; Джо, роняя, опрокидывая и круша все кругом, принесла дров и расставила стулья; молчаливая и сосредоточенная Бет бегала из гостиной на кухню и обратно, а Эми восседала сложа руки и давала указания.
Когда они собрались вокруг стола, миссис Марч объявила:
– После ужина вас ждет сюрприз!
Лица девочек одно за другим засияли, словно по комнате пробежался яркий луч солнца. Бет захлопала в ладоши, позабыв, что держит в руках печенье, Джо, подкинув в воздух салфетку, закричала:
– Письмо! Письмо! Троекратное «ура» в честь папы!
– Да, длинное письмо! Он здоров и думает, что зима будет не настолько суровой, как мы опасались, шлет наилучшие пожелания на Рождество и передает вам, девочки, отдельное послание! – подтвердила миссис Марч и похлопала по карману, где лежала драгоценная весточка.
– Поторапливайтесь! Эми, прекрати оттопыривать мизинчик и ковыряться в тарелке! – крикнула Джо – ей так не терпелось приступить к чтению, что она подавилась чаем и выронила бутерброд на ковер маслом вниз.
Бет больше не притронулась к еде, тихо отошла от стола и села в темном уголке, ожидая, когда остальные закончат трапезу.
– Как благородно с папиной стороны пойти на фронт священником, когда возраст и здоровье уже не позволяют ему сражаться! – тепло заметила Мэг.
– Я пошла бы хоть барабанщиком, хоть этой, как ее… vivan[2]… Так они называются? Или хотя бы медсестрой – лишь бы находиться рядом с папой и помогать ему! – простонала Джо.
– Как, должно быть, неприятно спать в палатке, есть невкусную еду и пить из жестяной кружки!.. – вздохнула Эми.
– Мама, он еще долго пробудет там? – дрогнувшим голосом спросила Бет.
[1] «Макбет» (1606) – трагедия Уильяма Шекспира (1564–1616).
[2] Vivandiere – так называли женщин, которые следовали за полками, торговали съестными припасами и напитками.
