Мертвятник 2.0

Рейд бился с небывалым остервенением, но кольцо Приспешников продолжало сжиматься (а вслед за ним сжимались еще кое‑какие кольца). Мобов было слишком много, и Дима не мог не удивляться происходящему – до сих пор никто из воинов не погиб. С другой стороны – они ведь в дезе, тут все бьются до последнего, буквально вгрызаясь в жизнь зубами и ногтями.

Кимер вновь бросился на Вармайнда, но был сбит с ног телом Лехи, которого РБ наконец‑то скинул с себя. Они прокатились по земле, свалившись с постамента, на котором возвышался механизированный Трон. Леха вскочил первым.

– Сука! – он сплюнул на землю кровавый сгусток. Дима отметил, что у трика меньше 15% ХП, но тому, похоже, было плевать, что еще пара пропущенных ударов и он прогуляется в один конец. И все же, когда Леха вновь активировал «Луна Инвиктус», Гор не остановил его. Он сам пошел в наступление, уже отлично зная, чем все закончится. Его стратегия сработал безупречно, а Ким вовремя сохранил накопленную агрессию, не воспользовавшись ультой.

Как только «Триарий Света» Барабаса перестал действовать и двойники ПВ рассеялись в мерцающем свете подземного зала, ровер сделал свой ход, кастанув не «Дар Ниссы», а альтернативный скил – «Эйдолон Ярости». Одновременно с ним Вармайнда атаковали все, кто находился в непосредственной близости от него. Даже относительно малоопытные бойцы из консты Сэма инстинктивно осознали, что это решающий момент схватки и пора забить на Приспешников, сосредоточившись на РБ.

Ким обхватил тотем обеими руками и выгнулся дугой, хрипло шепча строки мертвого языка, что выворачивали наизнанку само пространство. Его глаза закатились, обнажив матовые белки, подернутые кровавой паутиной лопнувших от напряжения сосудов. И артефактный тотем ответил ему.

«Тотем Мертвого Ворона». Они всей констой выполняли на него эпический квест, прошерстив четыре из пяти дез. Дима не мог припомнить, чтобы хоть еще один артефакт доставался им с таким трудом. Но игрушка того стоила, да и выглядела эффектно. Двухметровое древко из темно‑зеленой древесины с алыми прожилками, и по всей длине – резные рунические знаки, которые при активации тотема начинали испускать лучи угольно‑черного света.

На вершине тотема находилось грубое перекрестье, а на нем – чучело огромного ворона, собранное из палок, костей и лоскутов кожи (может и человеческой, кто знает?). Глаза ворону заменяли два ридийских рубина, добытые сталкерами Дорндума в Проклятых каменоломнях на севере Старой Лемурии. Эти рубины в свое время едва не стоили жизни Диме и Исе.

А сейчас камни пульсировали внутренним огнем в унисон словам Кима, с каждым мгновением разгораясь все ярче. И когда заклинание достигло пика, глаза колдовской птицы взорвались ослепительным вихрем кроваво‑красных отсветов, а крылья разошлись в стороны, стремительно увеличиваясь в размерах. В ту же секунду тело ровера безжизненным кулем рухнуло подле тотема. Аки, Дима и Барабас тут же обступили его с трех сторон, защищая от Вармайнда и его Приспешников.

Но Ким этого уже не видел. Его сознание трансформировалось в сущность древнюю, могучую, непостижимую. Он взмахнул черными крыльями и мерзкие гибриды разлетелись в стороны, сбитые с ног чародейским ветром. Беззвучно хохоча, ровер взмыл под своды каверны, на миг скрывшись в белесом тумане. В эту секунду он почувствовал окружающий мир, как никогда прежде, и понял, что все это – Трон, колонны‑поршни, рунические менгиры, Приспешники, лабиринты в недрах горы и сама гора – все это одна огромная машина, созданная чьей‑то злой волей на потеху судьбе. И эта машина была живой.

Его сознание конвульсивно забилось в исступлении чувств. Восприятие доверху наполнилось гремучей смесью, что на равные доли состояла из восхищения и отвращения. А потом он спикировал вниз, бросив всего себя в единственную точку времени и пространства. Прямо в истекающего кровью Вармайнда.

Голову и грудь РБ разорвало в клочья, разметав в стороны искореженные обломки металлизированных костей и хлюпающие лоскуты продырявленной плоти. Исполин еще несколько мгновений стоял подле Трона, так и не исполнившего своего предназначения, а потом медленно завалился на бок. Приспешники, ранее атаковавшие единым фронтом, тут же распались на отдельные группы, многие просто замерли на месте, другие попятились, скрываясь в тайных проходах.

– Аки, – Гор мотнул головой в сторону ровера, лежавшего неподвижной грудой плоти возле тотема, руны на полированном дереве медленно угасали. Кол кивнул в ответ и присел рядом с другом, проверяя, все ли в порядке. Альтернативная ульта давала непредсказуемые побочки, так что Ким вполне мог проваляться в таком состоянии еще несколько часов, а то и дней.

Но ровер все сделал правильно – благодаря ему бой закончился секунд на десять раньше, а это, вполне возможно, пара‑тройка человеческих жизней. Так что они победили, и победили без потерь! Рейд по этому случаю радостно загалдел, бойцы пожимали друг другу руки и размашисто хлопали товарищей по спинам.

Прихрамывая, подошла Иса. За ней ковылял Всевышний, поддерживая своего МСа за талию, – у парня была сломана нога и кровоточил бок. Дима обвел взглядом тяжелораненых, истекающих кровью, но живых воинов. Такой исход много стоил.

– Знаю, о чем ты думаешь, – Иса оперлась о тотем Кима и ее губы тронула лукавая улыбка. – Об этом думает каждый из них, – она сделала жест рукой, охватывая рассредоточенный рейд. – Отличная работа! Ты действительно лучший в своем деле.

– Не он, мы! – к ним подскочил Леха, с головы до ног залитый кровью. Полупрозрачная полоска ХП над его ником пульсировала багрянцем – у трика осталось 8% здоровья, но его это, само собой, не волновало. Благодаря классовой пассивке «Стойкость берсерка» он не чувствовал ни ран, ни усталости.

– Мы – лучшие! – он вклинился между Гором и Исой, обняв друзей за плечи. Дама скривилась и деловито сбросила его руку. Глаза ее смеялись.

Барабас тем временем подошел к поверженному РБ. Прежде чем начать распределение дропа он на мгновение задержался в шаге от исполинского тела. Никто кроме Димы этого не заметил, а тот не обратил внимания. Мало ли, нервы шалят, они все ж таки свалили одного из сильнейших боссов!

Но если серьезно, то туканить времени не было. Через сто двадцать секунд после гибели Вармайнда локация начнет разрушаться – и не только Логово, вся система Инарийских Пещер вместе с западной окраиной Багрового Хребта вскоре превратится в бездонную рану на теле континента. И рейду в этот момент лучше быть как можно дальше отсюда.

Над трупом РБ, бликуя синевой голографических вспышек, появился первый предмет – «Неразрушимая кость». Уже неплохо – из такой в Кузницах Антии можно скрафтить артефактные дуалы. «Кость» Барабас забрал для фракции. Вторым предметом стал «Лик Темного Гения», артефактный шлем для классового сета на аута. Его рейд‑лидер отдал в рандом своим парням.

Следующий предмет заставил рейд томно ахнуть. Артефактный щит «Забвение Заккары», – точно таким же владел Аки. Тем не менее, по договору третий дроп отходил консте Гора. И Барабас без вопросов отдал его. Леха тут же прикинул, что сейчас на тяжелые сеты колов небывалый ажиотаж и щит можно толкнуть тысяч за пятнадцать, не меньше. Но четвертый – последний – дроп начисто вышиб мысли о наживе из его лихой головы.