Метагенет. Аппликант

– Ты – Простой. Я проверяла, и не раз. Но вот твое поведение… Не надоело Школы менять? И – почему именно эта Школа так для тебя важна? Скажешь правильный ответ – бить не буду.

– Ты не угомонишься. Это – мой последний шанс. И я буду держаться за него до конца. Предупреждаю – я иногда… неадекватен. Уходи, скоро перемена кончится…

– Никто не смеет мне, Петровой, указывать, что делать, понял! – Перешла на визг Вика. И попыталась ударить пацана по ногам. Сделав еще замах, снова промазала. И разозлилась еще больше:

– Ты – Простой, и должен подчиняться! На колени! – Используя Силу, приказал она.

Но он как стоял, увернувшись, так и стоял. С закрытыми глазами:

– Еще один раз замахнешься – и я буду иметь полное право ответить, чего бы мне это не стоило. Никто меня не заставит встать на колени, перед такими, как ты – Корпоративными дочками, что без связей и денег Родни не могут ничего достичь сами.

– Ответить? Так давай, дерись! Я, Аристократка, разрешаю! – И Вика снова ударила. Между ног. И, неожиданно даже для себя – попала, но…

– Я предупреждал. А еще я просто ненавижу, когда покушаются на мое будущее… – Сказал Хоммель, и открыл глаза. Черные, как сама Тьма.

А дальше Вика помнит только, как в нее прилетела одна из сверх‑крепких парт, что базово были привинчены к полу намертво, и как она очнулась в реанимации, в дорогой Клинике. В ВИП‑палате, где возле нее сидел, и орал, ее отец.

– Голова… болит.

– Викуся, очнулась! Ну, я ему устрою! Это подумать – на Аристократку напасть удумал! И куда СПА смотрела…

Вика же, слушая спич отца, с угрозами в адрес Хоммеля, активно напрягая и так больную голову – переживала заново события перемены… И так же активно переосмысливала свое поведение, в отношении к конкретно одного молодого Человека… Простого Человека…

– Не трогай его, пожалуйста. – Сказала она тихо, спустя пару минут. Ведь ее План, так и не начавшись толком, уже потерпел сокрушительное (в голову, ага) фиаско, и дал начало Новому Плану. С непосредственным, и добровольным участием в нем Хоммеля. В Роли… ее Парня.

– Что? – Василий Петров, раскрасневшись от посылаемых в адрес того сосунка проклятий и угроз, даже дышать ненадолго перестал. – Как это – «не трогай»? Да еще и «пожалуйста» сказала? У тебя, дочь, сотрясение, и возможно некоторое…

– Я в норме… почти. Он – не виноват. Это я его спровоцировала, сначала пытаясь отговорить от должности Старосты, а потом пригрозила использовать свой Статус.

– До него не дошло, и он кинулся драться. И за это получит! Я его… убью! Лично! Имею…

– Не имеешь. Я первая его ударила. Ты смотрел запись?

– Конечно! Вместе с Директором, и… его Секретаршей. Без…

– Ошибочка. Ее отредактировали уже, чтоб выставить тебя дураком, пап. И – меня заодно. Ведь он так и не ударил меня ни разу, начав только разносить имущество. МОЕ имущество. И партой мне прилетело… случайно. Ему грозит только прилюдное извинение, и восстановление ущерба. А деньги у него есть – он на бумаге рисует, пап. И еще… – Вика переслала кадр с своего терминала папе. Тот, где четко видны глаза Хоммеля в момент помешательства, хоть и с неудобного ракурса. – Проверьте его еще раз на Наследие.

– Вассалом его сделать хочешь? – Понял все сразу Петров.

– Нет – Приближенным. Он – Лидер, как и я, только… умнее и хитрее меня. Мы поделим Власть в Школе по способностям. Я – дипломатия, он – вполне справиться с подготовкой по науке. Я это поняла сразу, но не смогла перебороть себя…

– Десять лет, и уже такие замашки… недаром Бабки сказали нам особо не лезть в ваши с Юлей Судьбы – самим плохо станет, по их словам. Но просто так этого я оставить не могу… ты же знаешь…

– Он прямолинеен, как… палка, если его прямо же и спросить. Но если по ней ударить…

– Другой стороной прилетит. Узнаю Ведьмин стиль. Качели, Весы, и все такое прочее. Прямо, говоришь… Он не Аристо, а это точно – мы уже проверили… Я знаю, как его принудить так, чтоб ему не показалось это… наигранным. Заказать у него Работу, и Заплатить. Честно. И так же вести Дела. А остальное…

– Он захочет получить сам, и придет за советом… ко мне. Так как я – Аристо. Я что‑то такое и хотела сделать… вторым. Не вышло… По голове прилетело… больно! – Она потрогала шишку – единственное, что осталось после применения новейших препаратов.

– Простой не способен оторвать прикрученную анкерами к полу, парту, и тем более не способен был ее сломать, да и не одну… Я попросил Наемника, тоже из Простых, что в охране Школы служат, сломать одну. Усиленный имплантами солдат не смог даже ее согнуть. И перепроверили Хоммеля еще раз – пусто. И это… странно, Дочь. Не может быть в Человеке столько сил и Ярости, чтоб даже в стрессе побороть Наследницу‑одногодку, не то что солдата…

– Он сам сказал, что… «бешеный». Остальные знают, но без его помощи с уроками высокие баллы им не светят – я в этом убедилась, проверив аттестаты. Потому его и перестали задирать. И за помощь по учебе, он не берет денег, а…

– Услуги. Так СПА не может отследить транзакции. Умно – мы сами этим пользуемся. Но откуда он мог узнать?

– Он – Художник, но изучает Программирование и Генетику, зачем‑то.

– Рисунки видела? Красивые? Что рисует хоть? – Тяга Петровых «к прекрасному» и так была всем нужным членам Общества известна, а вот ее отражение на предметы Искусства – было причиной многих подколок со стороны. Взять тех же Сангвининых – у них было свое видение «прекрасного», и даже некий постоянный стиль, и потому они часто прикалывались над непостоянством в одежде и вкусах родственников.

А вкусы самого Василия, при постоянном общении с противоположным полом, особенно после того, как его Дочь уехала – и вовсе претерпели весомые изменения. Женщин он к себе перестал приводить, но вот Женские статуи стал ценить еще больше. Особенно – редкие. Потому и интерес к творческим людям у него немного… гипертрофирован. Настолько, что и забыл, наверное, о карах для… Художника.

– Он листом прикрыл. Бумажным, пап. Но у меня есть запись, и там свет был как раз от окна… сейчас, проверим… – Вика залезла в терминал.

– Бумага… Не доверяет Сети… Программирование и… Генетика. Что же ты ищешь, Хоммель? Раз засветился даже на Черном… Ой. – Вася поднял взгляд, поняв, что говорил вслух. И дочь смотрела на него… странно.

– Я знаю, кого он рисует, и ищет. Девушку. Прорабатывает варианты ее внешности, если бы ей было сейчас… 14 лет. Свою Сестру, что пропала после той самой аварии. Характер наброска, – Вика переслала обработанное фото. – говорит о том, что он знает только пару примет и возраст.