Между нами тайна

– Я бы еще остался, но Виоле они не пришлись по душе.

– Ой, я там чуть от жары не задохнулась, – отмахнулась всегда недовольная Баженова. Юля часто задумывалась над тем, насколько они с отцом друг другу не подходят, но он любил ее мать по‑настоящему. Во всяком случае, девушке так казалось. Или просто так думать было легче. Не хотелось бы, чтобы он был несчастлив, как и она. Отец единственный, кто в детстве уделял ей внимание, даже в тайне от матери. Поэтому его она боготворила, а когда едва не потеряла ‑поняла, что пойдёт на всё, чтобы помочь ему вернуться к полноценной жизни. – В следующий раз я сама буду выбирать куда ехать, – продолжала мать. – Может, как‑то вместе куда‑нибудь съездим?

– У меня много работы, – категорично отрезал Романов, – но Юлю можете с собой взять.

– Посмотрим, – тактично съехала с темы дочка.

Разделить целые две недели с матерью было бы намеренным убийством ее нервных клеток и времени. Уж лучше дома в одиночестве, чем слушать целыми днями как нужно жить и угождать Герману.

Поужинав, мужчины отправились в кабинет для обсуждения насущных дел, Виоле позвонила подруга, а Юля после целого часа в давящей компании отправилась на террасу.

Вечерний воздух лучший помощник в успокоении нервного состояния, а ей это было просто необходимо.

Полный месяц светил ярко, освещая выложенные плиткой дорожки, по которым брела девушка. По мере её приближения к беседке загорались фонари. Сверчки рассказывали свою буйную трель. Она часто так бродила одна. Порой с бокалом вина, буквально силой заставляя себя возвращаться в дом. Сейчас же возвращаться не хотелось. Обойдя небольшой пруд, в котором весело плескались рыбы, уже хотела было присесть на скамейку, как заметила около дерева оранжевый огонек.

Сердце взвилось к горлу, но испугаться толком не успела, потому что увидела, как стоящий подносит к губам сигарету, и от огонька освещается его лицо. Глаза, каждый раз смотрящие на нее с дерзостью, прямо сейчас проделывали то же самое. Забирались будто под одежду, нагло и без разрешения, ощупывали, изучали. У Юли в горле тут же пересохло. Даже растерялась на мгновение.

Вот только растерянности своей показывать не собиралась. Выпрямилась и подбородок вскинула.

– Есть ещё сигареты?

Спросила первое, что пришло на ум. Благо голос прозвучал твёрдо и уверенно.

Денис оттолкнулся плечом от дерева и зашагал к королеве, как называл ее про себя. Свет от месяца падал сверху, представляя ее в каком‑то магическом освещении. Голубоватый оттенок делал цвет кожи бледнее. Ну точно, снежная королева, не иначе. Тяжелые локоны обрамляли скульптурное лицо. Волосы у Юли были длинные, блестящие, на вид мягкие, но видно было, что густые. Стало интересно, какие они на ощупь. Особенно когда легкий порыв ветра бросил их ей в лицо. Ден как раз почти подошел, когда девушке пришлось убирать их назад. Грациозно собрала волосы в ладонь и отвела за спину, выставляя на обозрение изящную шею, украшенную тонкой серебряной цепочкой в виде капли или слезы. Состояло украшение из аккуратной жемчужины. Мочки ушей украшали точно такие же серьги. Довольно простой комплект, если учесть, что позволить она себе может гораздо более драгоценные вещи.

Денис скользнул глазами по кружевному декольте, из‑под которого выделялись соблазнительные полушария.

Все же это платье ей чертовски идёт. Что там говорила ее мать по поводу того, что оно полнит Юлю? Полная чушь. Только подчёркивает стройную фигуру. Узкую талию, округлые бедра. Он хорошо помнил, какие они на ощупь, но прямо сейчас захотелось к себе ее притянуть, чтобы снова ощутить как это – держать ее в кольце собственных рук. Зарыться носом в волосы и почувствовать аромат кожи. Прямо как вчера вечером в клубе.

– Я спросила, сигареты есть еще?

Оторвала его от нахального разглядывания Юля.

Денис неспешно вынул из кармана пачку и, откинув большим пальцем крышку, протянул ей.

Тяжелые. Юля курила полегче и тонкие.

Потянув одну, зажала между пальцами. Денис подставил свою и выжидающе уткнулся в Романову глазами. Юля вскинула на него свои – светло карие. С отблесками голубоватого свечения луны. На мужском лице застыл вызов. Рискнет или нос задерет?

Под испытывающим взглядом, пронизывающим девушку буквально до костей, Юля поднесла сигарету ко рту. Губы открылись и обхватили фильтр. Красивые губы, пухлые, алые, их даже можно было не красить. Прозрачного блеска бы вполне хватило, а эта помада добавляла ей возраста, делая визуально старше.

Юля приблизилась к почти докуренной сигарете Дэна и коснулась кончика своей. Огонек стал ярко оранжевого цвета и зашипел.

Щеки втянулись, пока затягивалась, а Дэн завис на этом ее действии.

Пара секунд, и девушка выпустила на улицу серое облако.

Немного поморщилась.

Губы Дениса изогнулись в ухмылке. Королева привыкла к другим.

– Завтра мне нужно будет съездить в торговый центр, – сказала, больше не смотря на него.

Обвела будничным взглядом пруд и снова затянулась.

Дэн плечами пожал. Докурил парой глубоких затяжек и отшвырнул бычок в рядом стоящую со скамейкой урну.

– Надо – съездим. В какой?

– Тот, что на Восточном.

Нахмурился.

– Зачем так далеко?

– Там магазин, который мне нужен.

– Если тебе нужен для взрослых, такие есть гораздо ближе.

Карие глаза недовольно скосились в его сторону.

– Твои познания в расположении подобных мест заставляют задуматься. Приходится прибегать к резиновым подружкам?

Наглец заулыбался, раздражая Юлю еще сильнее. Тёмные глаза по лицу дерзко заскользили, останавливаясь на родинке на правой щеке. У Юли кожу закололо. Ощущение будто занемела, и теперь сотни иголок изнутри вонзаются.

Что за реакция такая на его взгляды? Надо бы пощёчину влепить, чтобы так не смотрел, а у нее все сжимается внутри в пружину.

– Не думаю, что кому‑то другому удавалось привлечь твоё внимание настолько, чтобы заставить о нем задуматься. Особенно в таком ключе, – парировал самоуверенный гад.

Юля фыркнула в ответ.

– Мне абсолютно все равно, как ты проводишь досуг. А в ТРЦ поедем в тот, что я сказала. Ты здесь не для того, чтобы оспаривать мои приказы, а для того, чтобы охранять. Поэтому я говорю – ты делаешь.

Еще более красноречиво указать Дену его место просто нельзя было.

От Романовой не укрылось, как скулы на мужском лице заострились, а взгляд стал холодным, будто осколок льда. Еще немного и поцарапает ее, оставив кровавую бороздку на лице.