Мир сколопендр

– Я хочу сначала отстегать кнутом, а потом в крови взять. Это возможно? – его зрачки расширились, а собственный голос, показалось, слышит будто издалека. В голове слегка зашумело, пространство поплыло, а член встал колом, грозя порвать брюки.

– С ними можно всё, кроме их убийства. Они быстро регенерируются и могут трахаться даже с необращёнными медведями в людей. Сколопендр взял за руку с изумрудными волосами и сразу разорвал тонкое шелестящее платье.

– Иди с ней наверх, если желаешь побыть наедине.

– Мне уединяться не нужно.

– Ах, да, вы же в своём мире трахаетесь где не попадя.

Тот кивнул, достал кнут, раскрутил и начал стегать нимфу. Она закричала. (Боль они чувствуют, несмотря на быстрое заживление ран). Лесной дух улыбнулся и, сняв штаны, показал взглядом другой – сесть на него. Нимфа быстро подняла летящее платье и опустилась на стоящий член, начав размеренные движения. Сколопендр излупил кнутом свою нимфу и, лапая ягодицы, оставляя кровавые следы, резко вошёл в неё. Она не вскрикнула от грубого вхождения, готовая к любым фантазиям мужчины и даже к оргиям. Он, как назло, не мог долго кончить, вспоминая скорпионшу, и трахал нимфу до изнеможения во все стороны, даже в уши потёрся. Лесной дух тоже ещё занимался любовью, украдкой поглядывая на гостя, который сбивал спесь на нимфе, мечтая о пленнице.

Прошло несколько часов, нимфа, доставшаяся сколопендру, лежала на полу вся залитая спермой с всё ещё расставленными ногами, однако её лицо выражало такую податливую похоть, что уже изрядно вымотанный сколопендр, удивился.

– Ты ещё способна на что‑то?

– Всё что угодно. Мы созданы для разврата и всех потаённых желаний мужчин.

– С ума сойти. Вот это мир у тебя Шайдар, – рассмеялся и оделся. В голове прояснилось. – Не могу понять своего агрессивного поведения с ней. Я раньше никогда не бил сколопендр, чтобы насладиться их телами. Что со мной?

– Это сок альмении вытащил наружу все твои потаённые желания. Ты устал от шлюх, также как и я. Они мне так осточертели за тысячу лет, что я уже просто выпускаю с ними семя, чтобы мои соки не забродили. Все фантазии уже выполнил, какие только возможны. В душе хочу давно уже нечто иное: чистое, невинное, милое, нежное, – он тоже оделся, присел в кресло и задумался.

Сколопендр понимал его, жить тысячу лет в полной вседозволенности точно всё осточертеет. Он сам прожил так всего тридцать лет, и то уже порядком надоело, и даже ему хотелось чего‑то иного. В его государстве тоже было полно разврата, но издеваться над сколопендрами, избивать никому не позволялось. Здесь же он так сейчас оторвался, что чувствовал небывалое облегчение, но жить, где нет ни одной нормальной женщины, точно не пожелал бы.

Лесной дух вздохнул.

– Драго, дай им по горсти снежного блеска и отведи обратно.

 

 

Он быстро выполнил приказ, выдав нимфам серебряный песок, от которого засияло во всей комнате.

– Блеск это у вас денежная единица?

– Да, а если они не хотят его так использовать, то оставляют, как дорогое украшение. Знаешь, у тебя скоро будет, и грозное имя, и… любовь. А у меня… наверное, не будет никогда.

– Перестань, всему своё время, возможно, и ты скоро встретишь настоящую любовь. А я? Не пойму, как ты видишь, что влюблён в эту скорпионшу, если хочу изувечить её, избить, унизить, растоптать. Ненавижу так, что забил бы кнутом.

– От ненависти до любви один шаг. Я устал, иди к своим. Прощай. Драго уже принёс твоим воинам зайцев и тебе отдельно. Мы больше не увидимся. Я на рассвете улетаю в шахту добывания снежного блеска. Надо проверить, как там обстоят дела.

Сколопендр подал руку.

– Спасибо тебе за всё.

Дух пожал, а после обнял.

– Ты будешь сильным владыкой, и возможно, мы когда‑нибудь ещё встретимся.

Сколопендр пошёл на выход.