Мое прекрасное несчастье
– Отшивая его, ты все только усложняешь. Трэвис к такому не привык.
– И что ты предлагаешь? Переспать с ним?
– Сэкономишь время, – пожала плечами Америка.
– Я сказала ему, что приду к ним сегодня вечером.
Финч и Америка переглянулись.
– Что? – возмутилась я. – Он обещал, если я скажу да, он больше не будет доставать меня. Ты ведь тоже сегодня идешь туда?
– Ага, – сказала Америка. – Ты правда пойдешь?
Я улыбнулась и зашла в общагу. Интересно, будет ли Трэвис паинькой и сдержит ли свое обещание не флиртовать? Он вполне предсказуем. Во мне он либо видит вызов, либо я настолько непривлекательна для него, что он готов оставаться друзьями. Не знаю, что беспокоило меня сильнее.
Через четыре часа за мной зашла Америка, чтобы отвезти в квартиру Шепли и Трэвиса. Когда я переступила порог, подруга не сдержала критики.
– Фу, Эбби! У тебя видок как у сиротки!
– Вот и отлично, – улыбнулась я, глядя на свой наряд.
Я забрала волосы в небрежный пучок на макушке, стерла с лица весь макияж, а линзы заменила очками в прямоугольной роговой оправе. Щеголяя в растянутой футболке, спортивных штанах и вьетнамках, я пошлепала за Америкой по коридору. Эта гениальная мысль пришла ко мне несколько часов назад. Лучший план – прикинуться дурнушкой. В идеале Трэвис сразу же остынет и прекратит свои нелепые преследования. Если ему нужен друг, то я буду как можно более невзрачной.
Америка опустила стекло и выплюнула жвачку.
– Ты просто шита белыми нитками! Почему бы тебе в довершение не обмазаться собачьим дерьмом?
– Я не пытаюсь кому‑то понравиться, вот и все, – сказала я.
– Ага, конечно.
Мы заехали на парковку рядом с домом Шепли, и я поднялась за Америкой по ступенькам. Шепли открыл дверь и, увидев меня, зашелся смехом.
– Что с тобой приключилось?
– Она пытается не привлекать внимания, – сказала Америка, следуя за Шепли в его комнату. Дверь за ними закрылась, и я осталась одна, чувствуя себя лишней. Я села в стоящее у двери кресло‑кровать и скинула шлепки.
Квартира выглядела гораздо опрятнее типичной берлоги холостяков. На стенах – вполне ожидаемые плакаты с полуголыми женщинами и краденые уличные знаки. Тем не менее все было убрано, стояла новая мебель, а запахи выдохшегося пива и грязной одежды и вовсе отсутствовали.
– Что‑то ты задержалась, – сказал Трэвис, приземляясь на диван.
Я улыбнулась и поправила очки на переносице, ожидая реакции на мою внешность.
– Америка заканчивала доклад.
– Говоря о докладах, ты уже начала готовить историю?
Трэвис и бровью не повел из‑за моих растрепанных волос.
– А ты? – нахмурилась я.
– Уже закончил, сегодня днем.
– Но ведь его сдавать только в следующую среду, – удивилась я.
– Я решил разделаться с этим сразу. Разве сложно написать две страницы по Гранту?[1]
– А я привыкла тянуть резину, – пожала плечами я. – Вряд ли займусь этим до выходных.
– Что ж, дай знать, если понадобится помощь.
Я ждала, что он засмеется или как‑то еще покажет, что шутит, но выражение его лица оставалось искренним.
– Вот как! Ты собираешься помочь мне с докладом! – удивленно подняла я брови.
– По этому предмету у меня «отлично», – сказал Трэвис, слегка оскорбленный моим недоверием.
– У него «отлично» по всем предметам, – сказал Шепли, ведя Америку в гостиную. – Он чертов гений. Ненавижу его.
Я с подозрением посмотрела на Трэвиса.
– Что? – взмыли вверх его брови. – Думала, парень с татуировками, зарабатывающий себе на жизнь кулаками, не может получать отличные отметки? Я учусь не потому, что мне больше нечем заняться.
– Зачем тогда участвуешь в боях? – спросила я. – Почему не попробуешь получить стипендию?
– Пробовал. Мне оплатили половину стоимости обучения. Но еще есть учебники, плата за жилье и как‑то надо выплачивать вторую часть. Так что, голубка, я вполне серьезно. Если понадобится помощь, обращайся.
– Не нужна мне твоя помощь. Я сама могу написать доклад. – На этом мне стоило замолчать, но совершенно новая сторона личности Трэвиса разжигала мое любопытство. – Почему бы не заработать на все это как‑нибудь иначе? Не знаю, менее садистским способом, что ли.
Трэвис пожал плечами.
– Это легкий способ срубить бабла. В магазине я столько не заработаю.
– Я бы не сказала, что такой уж легкий, если тебя бьют по физиономии.
– Что я слышу, ты переживаешь за меня? – подмигнул Трэвис. Я состроила рожицу, и он хмыкнул. – Меня бьют не слишком часто. Если они мешкают, я нападаю. Не так уж сложно.
– Будто никто больше до этого не додумался, – усмехнулась я.
– Когда я наношу удар, они принимают его и пытаются дать сдачи. А это вряд ли поможет победить.
Я закатила глаза.
– Ты что… Малыш‑Каратист? Где ты научился так драться?
Шепли и Америка переглянулись, а затем и вовсе уставились в пол. Я тут же поняла, что ляпнула невпопад.
Трэвис и глазом не моргнул.
– У моего отца были проблемы с алкоголем и приступы агрессии. А еще четыре старших брата с той же паршивой наследственностью.
– Ох… – Мои уши загорелись.
– Не стоит смущаться, голубка. Пить отец бросил, братья повзрослели.
– Я вовсе не смутилась. – Сначала я теребила выбившиеся пряди, а затем решила распустить волосы и забрать их в новый пучок, чтобы как‑то скрасить неловкую паузу.
– Мне нравится твоя естественность. Девчонки обычно не приходят сюда в таком виде.
– Меня вынудили прийти. Я не собиралась производить на тебя впечатление, – мрачно сказала я, поняв, что мой план рухнул.
[1] Улисс Симпсон Грант – с 4 марта 1869‑го по 4 марта 1877‑го 18‑й президент США.
