Мой босс – рыбы

Он и глазом не моргнул, глядя на меня в упор молча. «Что же ты такой не прошибаемый!», – начинала злиться про себя. Желая вызвать у мужчины хоть одну эмоцию, дошла ногой прямо до паха. Медленно и нежно поиграла с тем, что скрывалось внутри.

Я бы никогда не призналась в этом вслух, но мне нравилось то, что я делала. Нравилось осознавать, что выгляжу я очень даже неплохо. Только вот было одно «но». Никакое мое мнимое очарование не работало на Баринова. Как мне казалось тогда…

«Усиль напор! – шептал внутренний демон. – Пусть он тебя выгонит прямо сейчас!».

И тогда я сделала что‑то безумное. Слегка отставила ногу в сторону. Между ног появилась ложбинка, через нее наверняка просматривались мои трусики. Сердце в груди бешено стучало, голова кружилась. Я знала, что пора остановиться, но не могла.

Баринов опустил взгляд и посмотрел между моих ног. В тот момент меня словно кто‑то облил кипятком. По спине пробежали мурашки, а низ живота стянуло тугим спазмом.

«Лиза, ты не трахаться сюда пришла! – журила я себя. – Тем более, твой первый настоящий секс не будет с ним. И так…».

Нога моя дрогнула неосознанно, но сильно, в сторону. Баринов тут же ее остановил, сжимая до спазма и легкой боли, растёкшейся возбуждением по моему телу.

«Он, видимо, решил, что ты хотела еще больше раздвинуть ноги, и остановил тебя! Наконец‑то, финал шоу», – успокоила я себя.

– Знаете, – поторопила я Баринова, желая поскорее сбежать вон из офиса. – Может, я зря? Если вы хотите выгнать меня вон, то сейчас самое время. Только нужно практику подписать. Я листик в интимном месте запрятала. Найдете?

На этом моменте, в моем представлении, Баринов должен был вскочить с места в гневе. Возможно, даже отвесить мне отрезвляющую пощечину. Выгнать вон под нотации и кинуть в лицо документ о практике с возгласом: «Чтобы я тебя тут больше не видел!».

– Что ты, не зря, – он‑таки поднялся с места, только совсем не раздраженно. Наоборот, тихо и медленно. Словно крадясь. Как зверь перед нападением на свою добычу. – А листик я поищу.

План бы надежный, как швейцарские часы… Только мои часы оказались, увы, с Китая.

Я ошарашенно следила за тем, как кончик его указательного пальца касается моего колена, поднимаясь все выше и выше.

– Юрий Владимирович, – в горле застрял ком, слова давались с трудом, – я…

Вдох‑выдох… Вдох‑выход…

С бликами перед глазами я следила за тем, как он медленно задирает мое платье выше, поглаживая голую кожу бедра. Легкие сжались, стало нечем дышать.

– Что, Лиза? – ровно уточнил он, и я потеряла дар речи. Ровно в тот момент, когда он проник слишком глубоко под платье. Его руки еще не коснулись моих трусиков, но я уже ощущала тем самым местом тепло мужской кожи.

Из губ моих вырвался рваный стон. Хриплый, краткий… Я не знала, что он значит. Не успела разобраться в собственных чувствах. Мужчина не дал. Сжав мои бедра, он ловко крутнул меня вокруг своей оси, заваливая животом на рабочий стол. Руки мои оказались сжаты под блокнотами, глаза от неожиданности превратились в два огромных блюдца.

– Тебе уже, верно, рассказали, что я люблю, когда мне сосут член под столом во время совещания, – чертово платье снова задралось. Я не знала, проделки это Баринова или нет. Но стоило случиться второму за вечер конфузу, как резким толчком его пах впечатался в мои ягодицы. – В обычные дни я буду просто трахать тебя раком на столе. Ничего необычного.

– Ю‑юрий… – мой голос позорно дрожал, а на ягодицах появились мурашки предвкушения.

Мужские руки сжали мою талию, насаживая на мужскую ширинку. Чертов мозг хотел, чтобы это была не просто ткань, но я сопротивлялась неуместным мыслям.

– Практику я, конечно, поищу, но… – он понуро цокнул языком, в этот момент накрутив на палец мои бикини и отпустив. Ткань врезалась в клитор, больно пульсирующий от желания. – Не подпишу, Лиза.

– В‑владимирович… – я ощущала размеры его члена под брюками, вдруг ставшими тесными. Он был огромный, горячий, приветливо пульсирующий.

И снова договорить не смогла. Баринов завалился на меня сверху, утыкаясь губами в ухо. Его тяжелое дыхание заставляло волосы на голове разлетаться в разные стороны. Пот ручьями стекал по моей спине…

– Ой, а где же? – мир замер, его пальцы по‑хозяйски ощупали мою задницу, перейдя потом к передней части трусиков. Я застонала, бесстыдно и пошло. Часть меня осознавала ужас ситуации, заставляя прекратить все сейчас же. Сжав края стола, я прикусила губу до боли, не позволяя ни звуку сорваться с губ. Но мужчина знал все и так… Он явно ощущал, какой мокрой я была… Чувствовал, что мне чертовски нравится, как его член поглаживает мою пятую точку через ткань. Он делал это умело, нежно и жестко одновременно. Все шло не по плану! – Где же листик, Лизонька?

– В лифчике, – промямлила я, с трудом собирая мозги в кучу.

План был эффектно достать бумажку из декольте. Но этим занялся Баринов. Несмотря на то, что бумажка лежала на поверхности, он все равно залез глубоко, коснувшись пальцем соска. Меня пронзило током насквозь! Так сладко, томительно… Я словно была ребенком, впервые попробовавшим конфету…

– Юрий Владимирович… – я хотела закричать «остановитесь», но не смогла. Потому что, черт его дери, не захотела. Стыд и отчаянье скрутили меня с головой. Я вдруг осознала, что готова переспать с Бариновым прямо здесь и сейчас. Потому что была уверена: секс с ним будет великолепным событием. И вряд ли кто‑то переплюнет этот опыт.

Он резко перевернул меня на спину. Я осознала себя сжимающей бедра собственного босса. Платье было на талии, груди выпячены из декольте. Лицо горело от стыда, мозги превратились в розовую жижу! А самое ужасное, он смотрел… С черным голодным взглядом он разглядывал, как трусики впились мне между ног, складочки их съели.

– Остановитесь, – произнесла я за секунду до того, как поняла, что он рвет на мелкие частички мою практику.

– Я могу тебя трахнуть, Лиза, – леденящим душу голосом произнес он. Вокруг был снег из разорванных листочков. – Но ты все равно останешься здесь работать. Договор прочитай.

– Но, мой отец… – слезы выступили на глазах. Я корила себя за предательское тело, за беспомощность.

– Ему на тебя плевать, – в этот момент я впервые увидела, как Баринов улыбается. Это меня напугало: настоящий животный оскал. Безумный и злорадный. И это при том, что его каменный член до сих пор терся о мою промежность. – Теперь ты будешь существовать по моим правилам. Уяснила?

Довольный собой, Баринов опустил взгляд к трусикам. Натянув их, он отпустил так, чтобы те шлепнули по клитору. Я взвизгнула от сладкой боли и прикрыла глаза рукой. Тогда он убрал ткань в сторону, раздвинул складки и смотрел на мое самое сокровенное место. Я ощущала себя экспонатом. Почему‑то не могла шелохнуться, будто меня парализовало.

– Ну, так, – я ощутила дыхание между ног и вдруг поняла, что его губы в миллиметре он моего клитора. – Ты еще хочешь отсосать мне под столом?

«Боже! – застонала я про себя. – Он почти сделал тебе кунилингус! Оставайся. Тебе понравится!».