Муж поневоле

– Ты что, – от изумления я приподнялся и, придвинувшись ближе, пальцами взял её за подбородок, заставляя взглянуть на меня, – и вправду боишься, что я тебя съем?

Собеседница моя задрожжала ещё сильней, а затем ответила:

– Нет, господин, не этого.

– А чего?

– Говорят, – набравшись толики мужества, начала Гюльчатай, – что вы выпиваете из девушек жизненные силы и молодость, чтобы самому оставаться молодым.

– Это с чего вдруг? – опешил я.

– Другие девушки, что были тут до меня, заметно постарели. Это все говорят.

– Ничего они не постарели, – ответил я, отстраняясь и снова облокачиваясь на подушки, – это всё стресс и излишние переживания. Да и зачем мне красть их молодость? Я и так не старый.

– Говорят, господин, – ещё тише произнесла девушка, – что на самом деле вы – старый злой колдун, который околдовал нашу госпожу. Вы только выглядите молодо, а на самом деле вам уже сотни лет.

– Мда… – вздохнул я. – Какая же невежественная серость. То‑то меня сюда в беспамятном состоянии привезли да окольцевали. Скажи лучше, а не злоумышляет ли кто напасть на меня?

– Что вы, господин, – вскинулась служанка, – кто же нападёт на такого могущественного колдуна? Наоборот, все боятся, что вы нашлёте на них мор или болезни.

“Ну хоть что‑то положительное в образе колдуна. Если боятся, то не нападут. Впрочем, слишком сильный страх может толкнуть на крайние меры. Пусть боятся в меру”, – решил я.

– Значит так, Гюльчатай, – я добился того, чтобы она вновь посмотрела на меня, – передай остальным, что я не буду насылать на них никакие проклятия и болезни, пока моей жизни ничего не угрожает. Поняла?

– Поняла, господин, – кивнула она.

– Ну раз поняла, тогда собирай всё со стола и пойдём, провожу тебя до выхода.

Выпроводив служанку, я, довольный, что внятно и доходчиво объяснил всё той, направился дальше изучать доставшуюся мне библиотеку.

Да, забыл рассказать. В крыле дворца, где я обитал, располагалась весьма достойная библиотека, сделавшая бы честь таковой в каком‑нибудь городском управлении инквизиции империи Карн. Не таком большом, как моё родное, конечно, но всё же.

Полазив по стеллажам, я нашёл очередную книгу о прежнем государстве людей и, усевшись в кресло прямо там, вчитался в витиеватый и потому сложнее воспринимаемый текст, периодически прерываясь на осмысление особо закрученных речевых оборотов автора.

Ещё раз посмотрев на обложку, разобрал полустёртую фамилию – “Лидас”.

– Алехандро Лидас, – пробормотал я. – Проще надо было быть, Алехандро, проще. Для людей писать, а не извращаться высокой словесностью.

Увы, полезного в итоге причерпнул мало, да и то в основном о внутреннем устройстве страны, где статус в обществе напрямую зависел от магической силы. Кстати говоря, похоже, там и евгеникой не брезговали, пытаясь получить более магически одарённое потомство.

Постепенно я даже втянулся – книга тянула скорее на художественный роман, нежели на сухую документалистику, да и к стилю автора со временем привык. А картинка стала вырисовываться следующая.

Во‑первых, самой главенствующей была ментальная магия, собственно, её адепты и составляли всю правящую верхушку империи. И правили они железной рукой, благо могли не просто читать мысли своих подданных, но и полностью брать их под свой контроль.

Вторыми по значению шли стихийные магии огня и воздуха – то были боевики, своего рода военный орден. Водники, идущие следом, в основном делали то же, но только не на суше, а на море. Ну а маги земли стояли на самой последней ступени, занимаясь какими‑то прикладными задачами вроде смены рельефа и участия в крупных стройках. Именно они, кстати, создавали высоченные башни верховных магов и циклопические города, в которых жило до миллиона населения.

Правда, на сегодняшний день всё это великолепие разрушено, кое‑где – до основания. Однако всё ещё можно было найти вход в подземную часть зданий и сооружений, что, впрочем, сопряжено с большим риском. Из подобных поисков мало кто возвращался.

Зачитался я прилично, оторвавшись от книги далеко заполночь, когда прочёл её всю, от корки до корки. Устало отложил на столик возле кресла, расправив плечи, выпрямился и потянулся, разгоняя кровь по порядком затёкшему телу. А затем замер, застыв прямо на месте с поднятыми вверх руками. Потому что внезапно почувствовал что‑то странное.

Это сложно объяснить, но чувство было такое, словно я – паук, а у паутины, в центре которой я сижу, внезапно исчезла одна тоненькая ниточка, отчего вся сеть тут же чуть изменилась, перераспределив усилия и компенсируя исчезнувший тяж.

Мгновенно покрывшись холодным потом, я понял: вот оно, началось. Кто‑то развеял одно из моих проклятий. Причем именно развеял, а не активировал. Закрыв глаза, я прислушался к ощущениям, уловил ещё одно пропавшее проклятье и внезапно осознал, где именно. Чердак. Точно, оба заклинания были на чердаке.

Благо мой резерв успел восстановиться почти наполовину, а значит, можно было и повоевать малость.

Медленно и аккуратно я поднимался по лестнице, не шумя и подолгу замирая, чтобы не вспугнуть противника. Тот успел снять ещё пять моих ловушек, но до конца было пока далеко, я постарался на славу.

– Шутан! – услышал я резкий женский шёпот. – У меня перед глазами всё рябит. Здесь десятки проклятий, может, даже сотни.

– А что они делают, ты можешь видеть? – уточнил хриплый мужской голос.

– Какие‑то да, угадала, но большинство мне незнакомы. Это не деревенская бабка наворожила, тут, голову на отсечение даю, кто‑то из имперских ведьм постарался.

– Здесь нет ведьм. Слышала же, что в деревне болтают, один колдун и больше никого.

– Ага, один колдун, – язвительно ответила незнакомка. – У мужиков в нашем деле сил чуть, а тут наверчено столько, что даже мне на неделю работы, не меньше.

– И что ты предлагаешь, Алла? Всё бросить и улететь? Тут сотни сокровищ и колдун, который сейчас спит. Ни стражи, ни слуг.

– Нет, Дин, не предлагаю, но дай мне время разобраться в этой мешанине проклятий, иначе никаких сокровищ нам не видать.

“Их двое, – понял я. – Алла, ведьма, судя по всему, и какой‑то Дин. И, похоже, это самое обыкновенное ворьё, а не наёмные убийцы”.

Маленько отлегло – всё‑таки не покушение. Просто очередные безработные граждане решили поправить своё благосостояние путём экспроприации чужого имущества.