Мы просто снимся бешеной собаке 3

Я вспомнила слова дорианки… Мы сидели на крыльце, курили. Я объясняла ей каноны кун‑шу. Май понравилось ускорение:

– Класс… Это тебя спасет… Если начнется кипиш – врубай кун‑шу. На запредельных скоростях, никто не сможет внедриться в мозг.

Мы повернули два раза и въехали в последний коридор. В самом конце находилась наша дверь. Ее нельзя было не заметить. Рядом с ней дежурило несколько полицейских… Что теперь? Так далеко наш план не заходил… Крылов пошел вперед. Он обратился к стоящим на стреме копам:

– Парни, где сортир? У девчонки воды отошли.

Вопрос разорвал тишину полутемного коридора как фауст‑патрон. Полицейские открыли рты… Они пытались переварить… Май толкнула носилки на колесах вперед. Она разогнала их и отпустила. Я врезалась в толпу, разорвала нахрен вторые ремни, которыми меня примотали, и врубила ускорение. Сзади Горн уже махал горелкой‑мечом. Зеленый лазерный луч мелькал в его руках, нарезая тела врагов, кромсая вдоль и поперек, пополам и не совсем пополам, да похрен, мы не в ресторане. Крылов работал армейским ножом, он резал своих друзей, он сошел с ума… Кровь фонтаном била в белые стены… У двери в палату президента смешалась огромная куча тел… Пули херачили в стены, рикошетом летая туда‑сюда. И посреди этой драки металась я… Конечности отрывались от тел, хлестала кровь, я вскрывала голыми руками животы, терзая ткани, разрывая в клочья мясо и требуху. Кровь заливала лицо, и я смеялась от счастья. Вот, что такое жизнь… А все остальное – полный гон! Парни орали, их кишки валились на пол, копы смотрели на них и корчились от боли. Трещали кости, разбивались черепа как глиняные горшки, и мозг вытекал, струился сквозь мои пальцы как время, как судьба. Пускай вам снится любовь…

Мы спалились… Скоро сюда сбежится армия фантомов. Я свернула шею последнему копу, вонзила пальцы в его глаза, вырвала яблоки и поднесла, истекающие кровью, к сканеру у двери. Вспыхнул зеленый свет, и женский голос пропел: «Капитан Еремеев, можете войти.» Мы ворвались в палату и захлопнули дверь… В коридоре завыла сирена. «Покушение на президента… Код тревоги номер один… Всем гражданским покинуть здание.» Перед нами стоял металлический саркофаг с прозрачной крышкой. Не очень большой… Внутри лежал мужчина средних лет. Трубки оплетали его, вонзались в руки. Глаза были закрыты, он словно спал. Индикатор показывал слабый пульс…

Май первым делом проверила мистера Горна на предмет фантома в голове. Он оказался чист… Сука, как же вам, мужикам везет.

Обратно через коридор было не пройти. Если бы нас ждали просто люди, мы их раскидали бы как нефиг петь. Но там дориане и их фантомы. Мы только шагнем за дверь – и они оседлают наши мозги. Мы будем так же, как рядовой Крылов мочить друг друга. Я уже почти догадалась, почему он так неожиданно предал своих. Темная сучка Май полна сюрпризов… Я смотрела на нее, а она отводила взгляд. «Май, пойдем покурим… Потрещим…» Крылов уже закорешился с Горном, они стояли у саркофага и пытались понять, как его отсоединить от проводов, чтобы товарищ президент не сдох. Мы поняли, что похищать его придется вместе с гробом. Иначе нельзя… Магистр Горн совсем не удивился, что Крылов за нас. Он давно уже не удивлялся ничему. Хотя нет… Один раз он охренел, когда пытался разрубить собаку своим мечом, и зеленый луч прошел через нее как через пустоту.

Мы отошли в сторонку с Май и закурили. Темная понимала, зачем этот разговор. Она улыбалась и прятала глаза. Я начала издалека:

– Странно, что в нас никто не вошел. Такая толпа… И ни одна овца не внедрилась… Или внедрилась? Сучка, давай колись.

– Что тебе сказать?… Да… Я спалилась… Крылов – это мой фантом.

– Хрена себе… А как же вся эта достоевская муть, что нельзя внедряться в мозги невинных людей?

– А хрен ли мне было делать, сучка? Две калеки в отряде и я – богиня! Пять дориан было у копов. И капитан Еремеев… Один из них… Прикинь, как тебе повезло? Если бы Коля Крылов не помог, неизвестно, что бы тут было.

– А если ваши узнают, что ты фантомов делаешь?

– Как узнают? Ты же меня не сдашь… Нет?… Ну вот и славно.

– Хрен ли мне твое «славно»? Как нам выбраться отсюда, е‑мае?

– Может, Мариэль инфрануть, она портанет?

– Нет… Саркофаг не портанет. Людей, одежду, пару автоматов… Но не стальной гроб. Не выдержит такое ангельский мозг.

– Какой‑то ангел у вас не жесткий. Плачет цветами, гробы не портует.

– Зато людей не превращает в зомбарей. Что теперь с Крыловым будет? Он ведь труп. Слезешь с него, и все… Слетит с катушек. Нас еще положит.

– А зачем слезать? Я и так могу… Я не студентка хреновой академии. Я могу жить сама и оставаться в нем. Он ничего не знает, думает, что сам как Рэмбо, попер против системы. Я могу ему внушить, что угодно. Хочешь, тройничок устроим? Ты, я и Коля‑фантом…

– Вот ты сучка… Для победы все потянет, да?

– Нет… Расклад был говно… Я бы не вывезла без фантома. Коля пошел вперед, они охренели, а я уже под шумок постреляла дориан. Осталось всего ничего – вытащить президента и не стать фантомным мясом.

Под дверью лежало пятнадцать трупов. Мы сняли с них автоматы, амуницию. Так что патронов хватало. Копы пошли в атаку.. До самой ночи они штурмовали палату… Сколько народу полегло! Мы собирали патроны с мертвых и продолжали бой. Главное, не попасться на глаза фантому – это будет звездец. Но Май с нами… Она высекала дориан за полсекунды и говорила, кого мочить. В принципе, внедриться можно был только в Горна. Я летала на ускорении кун‑шу – плохая мишень. Крылов был фантом, Май – дорианка, у президента иммунитет. Горна мы спрятали в дальний угол. За саркофаг… Он заряжал автоматы и матерился как сто чертей:

– Дайте мне этих тварей покромсать! Мать вашу, сука, туды в качель! Девки, дайте мне подраться, сука! Я тут как лох сижу, меня ломает.

Под вечер все уже задолбались… И мы, и они… Выстрелы прекратились, по клинике разлилась тревожная тишина. Мы нашли в палате канистру спирта, развели на пятьдесят бутылок водки и упились в дым. Тем более, жратвы никакой, бухло накрыло жестко. Сигареты мы стреляли у павших в бою пацанов. Все равно они им не нужны. Вот такие дела, Смерть… Май и Горн стоят на стреме и о чем‑то воркуют в темноте… У них там уже какие‑то вздохи, стоны… Сука… Дайте поспать! Мне через час заступать в караул. Как выбираться отсюда, хрен поймешь… Инфрафоны мы не врубали, чтобы не спалили наших друзей. Тех, кто пошел добывать самолет. И тех, кто, сука, бухает в тепле, режется в домино и даже не инфранет своей старой подруге. Охреневший Тупак Шакур… Чтоб у тебя бампер отсох. Спать, спать, спать… Гребаная планета. Как я хочу домой… Люблю тебя… Твоя Тень.»

 

11

«Привет, Тень! Безумно скучаю по тебе. Что ж мы с тобой такие странные?… Голосовые письма и воспоминания о Птахе. Все, что нам подарила жизнь.