Мы просто снимся бешеной собаке 3
С нами еще был Борм. Он рвался в бой, но его не взяли на «Осколок Неба». Май сказала, что если его оседлают дориане – это будет печаль. Паразит в саблезубе, проникающий в Чистый Разум – нахрен такое надо? Страшнее только ангел‑гибрид‑фантом, то есть я…
Когда мы пошли в койку, Борм сказал, что мы обломные суки, ради секса кинули братана. А я вообще наполовину бормонид, мне прощенья нет! Ну извини, котяра… Я, наверное, больше ангел, бормонидское во мне лишь ДНК… Борм обиделся и нырнул в Чистый Разум. А мы нырнули в постель.
– Марина… У тебя такие трусики. Невыносимо белые, как первый снет.
– Спасибо… Они из шерсти бормонида. Как и мой балахон. Ткань, которая проходит в Чистый Разум. Я сама их сшила. Шерсть сама отбелила – я знаю один секрет. Поэтому они не прозрачные, извини.
Я начала раздеваться. Эрм достал черную флешку и вставил в огромную аудио‑систему на полстены. Хрустальные звуки клавиш разорвали тишину. В соседней спальне откликнулся Голый: «Шикарная тема, врубай на всю…» Словно в подтверждение, Сакура застонала еще сильнее. Голый спросил: «Откуда песня, Эрм?» «Отец Михаил подарил. Сказал, что там ответы на все…» Звук нарастал… Гитара сплеталась с басом, улетая по залам дворца. Голос молодого парня заполнил все. Эрм обнимал и ласкал меня, целуя дрожащее тело, а вокалист безжалостно убивал, вырывая куски души:
– Давай мы с тобой сыграем в прятки… И я тебя искать не буду. Я найду себе намного лучше. Я найду себе совсем другую.
13
Дмитрий Вечер сидел на краю пропасти в окружении звезд и наполнял черную эбеновую трубку отборным голландским самосадом. В предвкушении волшебства он улыбался и загадочно напевал. Когда‑то трубка была моя, но это было так давно… Я постоянно возвращался в мир БОГов. У меня там были друзья, охрененно важные дела и периодически страстный секс… Такой, как с Мариэль. Последним ангелом нашего мира. И остальных миров… Классное чувства, когда ты понимаешь, что теперь у тебя есть женщина… Вечер улыбался, ну еще бы, ведь это он загнал эту тему в мои мозги… Я был его творением. Он сочинил мой мир, меня и всех моих друзей и странных баб. И продолжал сочинять… Для чего? Он и сам не знал…
Конец ознакомительного фрагмента
