Наездник Ветра

– Он его слегка приобнял, – уточнил Лелюк, продолжая хлюпать кровью в носу, – а тот так и не очухался! Я такого ещё не видел.

– Ты где живёшь? – задал вопрос князь. При этом он тёр пальцами глаза. Но было понятно, что обращается он к Рагдаю.

– Дома у меня нет, – сказал тот, – я нынче пришёл из Корсуни.

Теперь уже Святослав на него взглянул, да притом внимательно.

– Да? И что ты там делал?

– Я разгружал галеры. Потом на одну из них угодил.

– За что?

– За то, что помог в одном лихом деле сыну градоначальника.

– Калокиру?

– Да.

– И какое дело у вас с ним было?

– Ну, хватит, князь! – вмешался Лидул, – я всю ночь и почти всё утро по твоей милости не слезал с коня! Мне пришлось проехать две сотни вёрст под дождём! Должен человек хоть немножко спать или нет? Я лучше куда‑нибудь провалюсь, чем соглашусь слушать сейчас про твои дела, тем более – с Калокиром! Ты обещал обо мне забыть до завтрашнего утра!

– Пей лучше. И не ори, – пошёл на попятную Святослав, взяв чашу. Все засмеялись.

– Ладно, – пожал плечами Лидул, – только дай мне слово, что через час я поеду спать!

– Мне легче убить сто тысяч таких, как ты, чем думать о том, что ты будешь делать, тем более через час, – отозвался князь. И всем почему‑то стало опять смешно. А князю, тем временем, всё никак не давала покоя некая мысль.

– Как ты полагаешь, Лелюк, правду ли сказал мне Горюн? – спросил Святослав, когда осушили чаши.

– О чём? – не понял Лелюк.

– Ну, о том, что Шелудяк, дескать, знал о моём обозе и сказал Хоршу?

– Думаю, правду, – проговорил скоморох, убрав рукавом из‑под носа кровь, – все знают, что Шелудяк и шагу не сделает без Залмаха. Зачем Горюн стал бы врать, будто у него есть некое дело с твоим смертельным врагом? Горюн сказал тебе правду, князь. Сильно испугался и сказал правду.

– К тому же, – добавил Хайм, – и Горюн, и Хорш много раз тут пили с друзьями Шелудяка.

– А ты, дед, что думаешь? – обратился князь к Вирадату. Тот покачал головой и сдвинул седые брови.

– Да леший их разберёт! Об этом Сновида надо спросить. Но никто не знает, где он теперь.

– Я тоже хочу куда‑нибудь провалиться, – стоял на своём Лидул.

– Как‑нибудь потом, – сказал Святослав, – нам с тобой сейчас ехать в Вышгород.

Лидул встал.

– Вот что, князь! Или я сейчас еду спать, или…

– Или?

– Или у меня испортится настроение, – завершил свою речь варяг и уселся.

– Ну, хорошо, – внезапно смягчился князь, – можешь убираться и не показываться до вечера. Хватит мне одного Икмора. Он, правда, молчит всё время, но иногда это очень даже неплохо.

Хайм вновь налил. Выпили.

– Завтра утром приди ко мне во дворец, – сказал Святослав Рагдаю, – надень что‑нибудь приличное. Вот тебе.

И князь положил на стол две монеты. Они были золотые. Рагдай их взял.

– А меня пропустят?

– Пропустят.

– Князь, нам пора, – напомнил негромким голосом о себе Икмор, – уже полдень. И дождик кончился.

– Пьём ещё по одной и едем.

– А я поеду сейчас, – объявил Лидул, решительно встав.

– Скатертью дорога! Не забудь, вечером едем ужинать к Яромиру. Точнее, к девкам его.

– Об этом я точно не позабуду! Только сперва отвезём Роксану к парням. Мне её становится уже жалко.

Князь вдруг вскочил.

– Закрыл бы ты рот свой! Я что, считаю твоих любовниц? Пошёл отсюда!

Лидул был очень доволен таким приказом. Его мгновенно и след простыл. Ещё через миг за дверью раздался топот его коня.

– Ну, всё, Икмор, едем, – проговорил Святослав, испив третью чашу стоя. Лицо его от вина сделалось румяным. Когда Икмор встал из‑за стола, Топтыга ещё разок на него взглянул, пытаясь понять, почему на такое чудище не надели ошейник с цепью.

– Спасибо, великий князь, – сказала Агарь, открывая дверь Икмору и Святославу. Выйдя, они вскочили на лошадей, оставленных ими около кабака, и двинули их в толпу, которая между двумя огромными лужами пробиралась к рынку. При виде князя и его спутника все забыли про эти лужи и начали расступаться куда придётся.

– Пора и мне, – поднялся из‑за стола Рагдай. Ему не терпелось потратить княжеские монеты.

– Далёко ли ты собрался? – обеспокоился Вирадат.

– Надо приодеться. Ведь завтра мне идти во дворец.

– Давай я пойду с тобой, – вызвалась Агарь, – ведь ты здешних цен не знаешь! Обманут тебя купцы.

Рагдай согласился. Агарь ему протянула руку. Он её взял. Вышли.

 

Глава пятая

 

 

Тучи отползли к северу, и осеннее солнце обдало Киев летней жарой. Над низиной города висел пар. Подолие было в ручьях и лужах. Все, кроме босоногих девушек и детишек, старались их обходить, поэтому кое‑где становилось тесно. Тогда Рагдай подхватывал Агарь на руки и шагал с ней по лужам. Вода лилась ему в башмаки. От Агари пахло фиалковыми духами. Она к нему прижималась изо всех сил, обняв тонкими руками за шею, и лишь хихикнула, когда он, споткнувшись, почти нечаянно прикоснулся губами к её губам. От этой невинной шалости голова у него слегка закружилась, в ушах чуть‑чуть зазвенело.

– Солнце как сильно светит! – донёсся издалека откуда‑то её голос, – будто весною.

– Да, – сказал он и сразу поставил её на землю – большая лужа была уже позади. К тому же, он вдруг заметил, в каких количествах рыщут от одного подворья к другому, от кабака к кабаку те самые девушки – босоногие, но одетые очень броско, тщательно нарумяненные и сонные. Кроме них, на рыночных площадях кого только не было и о чём там только не говорили! Из мастерских тёк звон молотков, из меняльных лавок – звон серебра, золота и меди. Торговля шла очень бойко.