Не спортивные отношения: от ненависти до…

– Пышечка, – раздался хриплый голос Под… бышка над моим ухом, заставив подскочить на месте, – надеюсь, ты не придумаешь пригласить Андрея. Думаю, сегодня от него тебе уже ничего не получить…

Я бросила гневный взгляд на этого идиота. Какого он вообще обо мне мнения? Считает, что я настолько жажду мужского тела, что мне пофиг, как ко мне человек относится и в каком он состоянии? Вот придурок.

– Главное ты не позови свою любимку, личную жизнь устраивай вне моей квартиры, пожалуйста, – прошипела я.

Он, может, еще сказал бы какую‑то гадость, но автобус начал замедлять движение, и водитель крикнул:

– Кому нужно выйти? Остановка Кинотеатр «Максимум».

– Идемте, – позвала я своих не совсем трезвых коллег, пытаясь разглядеть за окнами автобуса Ромку.

Когда спрыгнула со ступенек в зимний морозный вечер, приземляясь на хрустящий крахмальный снег, передо мной возник друг детства.

– Прикатила? – спросил он и дернул меня за капюшон, поправляя его на моем пуховике.

– И не только я, – ответила я Ромке, скосив глаза, как кобыла в стойле, в сторону высыпающих из автобуса товарищей.

Ромка в недоумении смотрел на них, пытаясь понять, что все это значит.

– Знакомьтесь! – громко сказала я. – Это Рома – мой друг детства. А это мои коллеги. В процессе совместного потребления алкогольных напитков узнаешь их поближе.

– Да ладно! Ты пригласила их к себе домой?! – Рома смотрел на меня изумлённо.

– Скажем так, – смеясь ответила Оля, – мы сами себя пригласили!

– И она не возражала?! – не унимался мой друг.

– Разве нам можно возразить? – хохотнул Под… бышек и протянул руку Ромке. – Дмитрий! Приятно познакомиться.

– Тот самый Дмитрий, значит? – Ромка пожал руку моему коллеге, разглядывая его. Вот дурак, а, я закатила глаза, сдал меня с потрохами, что слышал о Под… бышке неоднократно.

– Тот самый?! – Под… бышек радостно приподнял бровь. – Я знал, что она думает обо мне… может, даже ночами…

– Ой, все, давайте двигать, а то сейчас начнется, – встрял Виктор, протягивая руку Ромке. – Виктор!

Они пожали друг другу руки, и Витя спросил:

– Роман, как насчет коньячка?

– Не возражаю! – ответил тот уже с улыбкой.

– Наш человек! – хлопнул его Витька по плечу.

Путь ко мне домой лежал через магазины. Сначала через продуктовый, где были куплены пицца, пельмени и фрукты. А потом через алкогольный. Оказалось, в автобусе коньяк мои коллеги‑мужчины не пили. Но, переживая, что одной бутылки будет недостаточно, взяли еще. Девочки купили вина.

Я бы с удовольствием провела этот вечер одна, без вина и этих милых людей, но меня особо никто не спросил. Все решили, что я тоже пью вино. И веселюсь.

Мы ехали этой шумной гурьбой в моем пахучем лифте, том самом, который источал ароматы пластика. А я все пыталась понять, как так вышло, что эта разномастная шайка разбойников с большой дороги во главе с бесячим Под… бышком оказалась моими гостями.

– Я в шоке, что этот вечер так заканчивается, – вдруг сказал Дмитрий.

– И я, – не могла не согласиться со своим противным коллегой.

– Вот это да! Впервые слышу, что их мнения совпали! – хохотнул Витя. – Сейчас за это выпьем!

Я вздохнула и прошла по лестничной площадке к двери, ведущей в моей квартиру. Ну что ж… Хоум‑корпоратив, значит…

6.

– А я тебе говорю, что у них защита го… но! – громко спорил Ромка с Под… бышком.

Предатель, блин! Он должен был быть на мой стороне и презирать этого придурка! Но Ромка спустя минут двадцать совместных посиделок сказал мне шепотом: «А че ты гонишь на него? Нормальный вроде мужик!». А затем началась тема спорта, и все, эти двое перебрали, мне кажется, все виды, какие только возможны, от плавания до биатлона.

Мы сидели за столом на моей светлой, новой, глянцевой кухне. Я потягивала вино, грызла яблочко и дошла до того состояния, когда как бы пофиг, что будет дальше.

– Я бы покурила, – вдруг выдала молчавшая Наташа.

– Ты что, куришь? – удивилась я.

– Сколько раз говорить, – врубил режим занудства Под… бышек, – это же вредно!

– Очень! – кивнул Ромка. Вот подсирун, а!

А потом мой друг детства добавил:

– Идем, я тоже покурю с тобой. Балкон там, – и он ткнул пальцем в сторону соседней комнаты.

– Я с вами! – Оля соскочила со стула.

– А ты зачем куришь? – нахмурился Ромка. – Тебе точно нежелательно!

– Почему это? – не поняла Оля. Как и все остальные.

– Ты для этого слишком красивая, – покачиваясь, сказал Ромка.

– Вот так вот, да? – Наташа уперла руки в бока. – А я, значит, страшила обыкновенная, и мне можно курить?!

От того, что Ромка, сраный Дон Жуан, попал в такую некрасивую ситуацию, меня расперло от смеха. И я, не удержавшись, припоминая ему его доброе отношение к Под… бышку, сказала:

– Да, Ром, что это Оле нельзя, а Наташке можно?!

– Никому нельзя, – тут же пьяно ответил он, – но Наташа старше, простите за упоминание о возрасте, наверняка замужем…

– Была, уже одинока, – ответила Наталья незамедлительно.

– Тогда тоже нельзя! Можно только замужним, состоявшимся женщинам! Тем, кто в поиске и будет рожать, нельзя!

Я хихикала. А Оля спросила:

– А с чего ты взял, что я не замужем?!

– А что, замужем?! – У Ромки даже голос сорвался под конец вопроса.

Я хохотала, прекрасно понимая, что Оля его дразнит и никакого мужа у нее нет. Был парень. Вроде. И то не факт.

– А что, мой вид говорит о том, что я не могу иметь мужа? – наседала Оля.

Ромка со стоном повесил голову на грудь и пробормотал:

– Женщины… Я от вас устал, – и после этой фразы молча вышел из кухни.

Мы хохотали, глядя ему вслед.

Пока курящие ушли на балкон, я решила убрать со стола огрызки и прочий мусор. Но не подрассчитала степень своего опьянения. Как только резко встала, меня повело в сторону, под ноги попал табурет, который вообще‑то применяется для ремонтных работ и был принесен с балкона, так как не хватило красивых белых стульев на все ж…ы.

Я с грохотом, пытаясь ухватиться хоть за что‑то, размахивая руками, как мельница, начала падать лицом в пол. Подскочивший Под… бышек поймал меня за ворот футболки. Что‑то треснуло, футболка в каком‑то месте явно пошла по швам. Тогда Дима другой рукой схватил меня за шею, как шелудивого кота за загривок, и резко поставил на ноги.