Не спортивные отношения: от ненависти до…
Не ясно почему, но Ромка не был женат. Хотя, в отличие от меня, девочки у него были практически всегда, и отношения длились долго. Но всегда неожиданно заканчивались итальянскими страстями с выбросом одежды. Причем то его выгоняли с чемоданом, то наоборот.
Мама Ромки при каждой встрече говорила мне: «Вы бы уже поженились, вот как хорошо было бы…». Мы с Ромкой смотрели друга на друга и начинали ржать. О чем это они вообще?!
– Ну… С другой стороны, это же прикольно! – Ромка отпил свой чай с лимоном и продолжил. – Когда б ты еще посетила эту знаменитую усадьбу!
– Ясно дело, никогда б, – буркнула я, – давай еще по чебуреку?
– Давай!
Мы сидели в «Чебуречной», которая, как это ни странно, располагалась в центре нашего города. Среди больших витрин с тощими манекенами в модных одеждах, среди лофтовых кофеен затесалось здание из красного кирпича, где жарили самые вкусные чебуреки.
– Как работа? – спросила я у своего друга.
– Нормально, завтра на сутки…
Ромка закончил мед и работал урологом, поэтому если у меня что случится с почками, тьфу‑тьфу‑тьфу, через левое плечо, койко‑место в палате с лучшими видами мне обеспечено.
– Как там медсестрички поживают? – уточнила я, зная, что все девушки Ромки почти всегда коллеги.
– Поживают, – пожал он плечами.
– Мне вчера коллега порекомендовала препарат для поднятия настроения, – сказала я и отпила горячий чай. В нос ударил запах лимона. Ох, и вкусно мне!
– А что, у тебя настроение не очень? – Ромка даже жевать перестал.
– Вот еще, когда это оно у меня было не очень, – усмехнулась я, – всегда даже очень! Просто Вероника, ну та бухгалтер…
– Я понял.
– Ну она просто повернутая на болезнях, лекарствах, витаминах…
– Дак и что там за чудо‑препарат для поднятия настроения? Пивас, что ль?
Я расхохоталась, а потом ответила:
– Нет!
– Коньяк?
– Да нет, блин! Я забыла название, ну БАД какой‑то… Короче, пьешь его – и веселый…
Ромка подозрительно посмотрел на меня, подумал и сказал:
– Все‑таки коньяк. Других версий нет.
– Ты уролог. У тебя по специфике профессии других версий быть не может. Но Вероника сказала, у этого препарата есть побочный эффект. Не знаю, у всех людей, что его пьют, или только у нее…
– И что за побочка?
– Диарея, – шепотом сказала я ему, дабы не смущать соседей за столиками.
– О как… – Ромка прожевал, проглотил и сказал, – ну что я могу сказать, хоть и обоср… лся, зато веселый…
Я снова расхохоталась.
– Что у нас за разговоры, а? – ухмыльнулась я.
– Да как обычно…
Мы еще немного поболтали. Ромка жаловался на пациентов, сказал, что хочет на новогодние праздники слетать в Таиланд. Я тоже хотела бы слетать в Таиланд, но ипотека и смена работы выбили меня из финансовой колеи. Так что придется смотреть на российские сугробы и по телику «Какая гадость, эта ваша заливная рыба…». И лопать селедочку под шубой. Что, хочу вам сказать, не так уж и плохо!
Ромка предложил подвезти меня, я не отказалась. Моя разваливающаяся «Део Матиз» была продана ради первоначального взноса на квартиру. Так что теперь я рассекала на маршрутках с горячими азиатскими парнями, вдыхала ароматы перегара и духов и вспоминала те прекрасные времена, когда сама гоняла на тачке.
Мы подошли к машине Ромки.
– Как ты паркуешься на этом «Кировце» вообще? – я с ужасом смотрела на громадные колеса джипа китайского происхождения.
– Да нормально паркуюсь, садись давай!
Я со стоном втиснулась в машину своего друга детства.
– Капец высота порогов, – бухтела я.
– Ты как бабка стонешь, – усмехнулся он.
– Я и есть бабка, – не стала даже возражать.
Ромка включил какую‑то музыку без слов. Я откинулась на спинку и сыто‑сонно разглядывала ночной город. Он уже начинал готовиться к новогодним праздникам. Гирлянд и прочей красоты пока не было, рановато, но запах мороза, смешанный с дымом из частного сектора, через который поехал Ромка, желая срезать путь, проникал в машину. Пахло детством, зимой и сказкой.
– Не спишь? – тихо спросил Ромка.
– Не‑а, – лениво ответила я.
Мы снова замолчали. Мне было так комфортно с этим человеком. Иногда казалось, что даже с мамой я не была настолько собой, как с ним. Был период, когда я боялась того, что Ромка женится. Тогда неизбежно наша дружба если б и продолжалась, то совсем в другом формате. Это закономерно, так как в его в жизнь вошла бы женщина, которая вряд ли бы одобрила наш стиль общения и встречи.
Затем я успокоилась, подумала, что каждый имеет право быть счастливым семейным человеком, тем более Ромка. А уж я найду подход к его жене и останусь в их жизни как друг, который по праздникам таскает тортики.
А теперь мне было как‑то… равнодушно, что ли… Пусть все будет как будет.
После того, как Ромка высадил мое тело у подъезда многоквартирного дома, я лениво потащилась в подъезд, предвкушая, как сейчас схожу в душ и завалюсь на любименький мягонький диванчик.
Новый лифт нового дома вез меня в мою новую квартиру. До сих пор пахло строительными материалами, краской, пластиком. Каждое утро, когда меня сдавливали в маршрутке, как банку кетчупа над шашлыком, я мысленно вызывала в голове именно эту картинку. Новая квартира, пока полупустая, но все же, – она должна радовать.
3.
Очередной день начался как обычно – с морозного утра и вонючей маршрутки. Толпа людей на остановке нахохлилась, как воробьи на проводах. Я, зевая, разглядывала тех самых воробьев на проводах. Среди них был один самый круглый. Вот это я. Он хоть и самый круглый, зато шустрый, в отличие от подмороженных собратьев.
Вдохновленная этой ассоциацией, я даже смогла отвоевать себе кресло в неравном бою с какой‑то худосочной дамой на шпильках. Зима и шпильки… Я люблю классическую одежду, но умудриться утром пролезть в маршрутку на шпильках… Этот вид спорта надо включить в Зимние Олимпийские игры.
