Нелегкая работа

– И развлекать ее, пока будем лететь в самолете? – спросил я.

– Нет, – Вика выдержала паузу. – Пока вы будете ехать на машине.

Я прикинул в голове приблизительное расстояние и сказал:

– Это же почти три с половиной тысячи километров!

– Вылет сегодня вечером.

Деваться было некуда – задание есть задание.

– Тогда пойду паковать чемоданы, – сказал я, влил в себя остатки кофе, взял папку и вышел из кафе.

Перед миссией – даже перед такой легкой – нужно было подготовиться. Собрать все необходимое и хорошо выспаться.

Каждый раз, когда я готовился к заданию, меня одолевало чувство волнения. Никогда не знаешь, что ждет тебя после того, как все начнется. Голова погружалась в некий туман, и укладывание вещей в чемодан было для меня чем‑то похожим на медитацию. Это мысли, как предметы, – обдуманные, аккуратно свернутые, упакованные. Разложенные по размерам и степени важности. Тяжелые внизу, легкие и нужные – наверху.

 

 

*

 

Утром мы выехали в аэропорт Ниццы. К счастью, у нашего агентства был свой самолет и налаженные связи в службах аэропорта. Поэтому пройти все необходимые процедуры нам не составляло труда.

Через несколько часов мы уже летели над Черным морем, подлетая к Сочинскому побережью.

Издалека было видно башню «Черноморский морион». Четырехсотметровое здание возле берега Сочи стало символом этого места. Идеально ровные стены с едва различимыми стыками шестиугольных тонированных стекол создавали эффект, будто здание сделано из цельного куска кристалла.

Подлететь ближе, чтобы рассмотреть это великолепие с высоты, мы не могли. Вокруг здания и города была введена запретная для полетов зона, нарушение которой грозило опасностью для любого летательного средства. Автоматические системы ПВО собьют цель, как только охрана сочтет ее враждебной.

Так что мы облетели запретную зону и приземлились в аэропорту. Там нас уже ждала машина, направленная отелем, в котором у нас был забронирован номер.

Но для отдыха после перелета у нас не было времени. Мы с Викой зарегистрировались, оставили вещи и отправились на встречу с клиентом.

Агентство подготовило машину для поездки – роскошный седан от Мускарра ожидал нас на стоянке отеля.

Вика отдала мне ключи со словами:

– Надеюсь, теперь тебе понравится поездка.

– Агентство не поскупилось, – отметил я.

– Я постаралась выбить для тебя хорошую машину. Раз уж предстоит провести столько времени за рулем, пусть оно пройдет в комфорте.

– Вика… Ты чудо!

Мы сели в машину и отправились на встречу в офис лаборатории ЭиМ.

Когда мы туда добрались, нас встретил высокий молодой человек с густыми черными волосами, уложенными в аккуратную прическу. Его стройное спортивное телосложение было облачено в дорогой костюм. А все движения были строгими, отточенными, но тем не менее плавными.

– Здравствуйте, Эрик, – сказала Вика.

– Добрый день. Рад приветствовать вас в Сочи, – приятным голосом сказал он и протянул руку для приветствия. – Я отведу вас к господину Минину.

Просторное светлое здание, через которое нас повели, было похоже на космический корабль из фантастических фильмов. Высокие сводчатые потолки с большими витринами. На пьедесталах стояли макеты разных устройств, зданий, техники и космических аппаратов. Но в огромном зале, кроме нас, было всего несколько человек.

– Не очень похоже на оживленную лабораторию, – сказал я.

– Это здание служит для экспозиции некоторых наших изобретений. Сами лаборатории находятся подальше от посторонних глаз.

В центре зала было апельсиновое дерево, с которого медленно осыпались листья, устилая пол.

Оказалось, это весьма качественная голограмма. Цвета выглядят натурально, хоть и немного видно через листву и ствол дерева. Но если смотреть издалека, можно было подумать, что оно настоящее.

Когда мы проходили мимо, я на секунду остановился, чтобы рассмотреть, как сделано это дерево. Эрик что‑то нажал на своем телефоне, и оно растворилось в воздухе, а вокруг меня выросла качественная миниатюра города.

Когда я случайно сделал шаг в сторону, одно из зданий обрушилось. Голограмма была интерактивной.

Другого пути выйти из нее, кроме как пройти насквозь, не было. Что я и сделал.

Словно гигант, крушащий город на своем пути, я шел через здания. Когда я пальцем коснулся высокой телебашни, она накренилась и упала, развалившись на части.

Зрелище было великолепным. Жаль, что я не могу выпустить изо рта струю плазмы.

Вика укоризненно посмотрела на меня, и пришлось быстро покинуть черту маленького города.

Мы поднялись в небольшой конференц‑зал над холлом. Он был сделан полностью из стекла и не имел стен. Посредине стоял белый овальный стол с черной глянцевой столешницей и фигурными стульями вокруг него. Наш провожатый дважды постучал по столу пальцем – столешница оказалась экраном – что‑то нажал, и стекла превратились в белые матовые полотна.

– Господин Минин подойдет через минуту.

Эрик вышел из зала, и мы остались с Викой одни. Наступила тишина.

– Нужно сделать такую же голограмму у нас в штабе, – сказал я.

– Зачем?

– Например, чтобы было не так скучно ходить по тому коридору.

– С кем я работаю? – Вика помотала головой. – Давай ты сейчас попросишь своего внутреннего ребенка посидеть тихонько, пока мы не закончим заниматься взрослыми делами.

– Неужели тебе не скучно идти по длинному пустому коридору?

– Нет.

– Думаю, меня поддержат. Идея отличная!

– Отправь ее в ящик для предложений.

– Он у нас есть? – Удивленно спросил я.

Вика тяжело вздохнула и покачала головой. В этот момент в дверь вошли Эрик и Эдуард Минин.