Непридуманный мир Дэя Олана

Я не стал надевать респиратор, чтобы не привлекать лишнего внимания. Хотя по синей униформе «Отдела Порядка» и так понятно, кто я такой. Число сверлящих меня взглядом росло с космической прогрессией. Но стоило мне поднять голову и зло посмотреть на людей, как некоторые из них кинулись в стороны. Не любят здесь таких, как я, да нас вообще нигде не любят. Мы имеем власть, привилегии, но живём среди простого и порой глупого народа. Ну почему никто не хочет задумываться об опасности нашей работы? Завистники!

Я докурил и прошёл ещё один сектор. Бычок полетел под старый дуб. Старики рассказывали, что в районе Г люди содрали с дубов всю кору ради её полезных свойств. Там, наверное, уже ничего не осталось от зелени. Мой коммуникатор запищал, сигнализируя о приближении к месту назначения. Когда тело в отличной форме, то не замечаешь таких физических нагрузок, как несколько километров быстрым шагом.

Сектор 24Б не представлял собой ничего интересного. Это был сектор с вишнёвым садом. По моим данным, фруктовые деревья сажали сами жильцы, чтобы экономить на еде. После того, как мы научились контролировать климат, год разбили на три плодоносных сезона, урожай увеличился в несколько раз, а в зимнюю спячку природа впадает всего на одну неделю в сезон.

Вот нужный дом, семнадцатый этаж. В домах сектора тридцать этажей с пятью квартирами на каждом и удобные широкие лестницы с балкончиками для отдыха. На семнадцатый пролёт я взбежал, даже не сбив дыхание, и остановился у двери, покрытой зелёной биокраской. Номер, некогда висевший на тонком гвозде, давно отвалился, но бледный след всё же указывал на то, что это квартира восемьдесят четыре. Я достал коммуникатор и ещё раз детально сверился с данными.

Досье: «Пьон Лаво, 97 лет, 3249 года рождения, образование медицинское, неполное. Рождён в районе Б. Ни разу не выезжал за пределы своего района. Вдовец, детей не имеет. Ранее оговорён или осуждён не был. Обвиняется в фильтровании дождевой воды и распространении её за жетоны. Соседи по сектору отказались давать показания против Лаво. Донос в ОП был получен анонимно». Значит, соседи покрывают его.

Я нажал на кнопку у видеопанели и отошёл на три шага назад. Загорелся зелёный индикатор, означающий, что на меня кто‑то смотрит.

– Отдел Порядка законодательства земли, Дэй Олан! Гражданин Пьон Лаво, вы должны незамедлительно открыть дверь. Иначе я открою её сам, а вам это прибавит ещё одно нарушение.

Я услышал тихое ругательство, и дверь медленно открылась. На пороге стоял мужчина, небритый, в язвах и в порванной одежде, как будто он жил в районе Г. Из квартиры на меня пахнуло гнилью. По стенам коридора змеился какой‑то вид мха. Пришлось достать из сумки респиратор, перчатки и очки. На всякий случай закинул в рот таблетку от вирусов, не зря же таскаю с собой полный багаж.

Лаво отодвинулся в сторону, пропуская меня, поднёс дрожащую руку ко рту и с бульканьем закашлялся, согнувшись пополам. В коридоре на полу валялся всякий хлам, который давно нужно было сдать в утилизацию. Я пнул ногой биоящик для фруктов, и оттуда выбежал маленький рыжий котёнок. Он был не больше моего указательного пальца, что делало его идеальным питомцем из‑за меньшего потребления еды и выделения отходов. Мы давно перешли на экономных животных. Домашние кошки, собаки, рыбки и птицы стали меньше, а хозяйственные, такие как коровы, козы, овцы, стали крупнее и продуктивнее.

– Предъявите документ, удостоверяющий вашу личность, – проговорил я. Он медленно вытащил из кармашка на стене стеклянную панельку ЛП (личностный паспорт), содержащую всю информацию о владельце. Я её проверил и до окончания дела убрал в свою сумку.

– У меня ордер на обыск вашей квартиры, – протянул ему голографическую карточку пять на пять сантиметров. Лаво тут же уронил её, не удержав в трясущихся руках. Я остался стоять. Мужчина с кряхтением наклонился и поднял ордер. Держа руку в ПМФ‑перчатке наготове, я направился в кухню. Следов наркотиков обнаружено не было, но хаос, правящий там, остановил меня на самом пороге. Кругом валялись биоящики, тухлые корнеплоды, на стенах рос всё тот же мох. Я достал сканер живительных элементов и направил луч прямо на мох. Данные незамедлительно поступили на мой коммуникатор и копией отправились в архив «Отдела Порядка». «Себельный мох, класс печёночников, выведенный искусственным путём для извлечения нитрата аммония (аммиачная селитра)». Этим мхом можно очищать дождевую воду от минералов для растений.

– Так, одно нарушение уже есть, – сказал я, глядя на Лаво. – Так открыто выращивать себельный мох!

– Когда я въехал, эта гадость уже росла здесь! – начал оправдываться хозяин квартиры.

– Конечно! И как им пользоваться вы тоже не знаете?! В досье указано, что вы родились в этой квартире, так что въехать сюда могли только в своей матери.

Я аккуратно обошёл Лаво, так, чтобы случайно не задеть его тело, не хотелось потом расщеплять свою форму и покупать новую, и прошёл в комнату. Там дела обстояли ещё хуже. С потолка свисали непонятные провода, на полу шипели кислотные лужицы, а в углу лежало несколько тушек дохлых котят. Мебель полностью отсутствовала.

Я разглядел кое‑что интересное и вошёл в комнату. Респиратор не помогал от вони, я рефлекторно сморщил нос. Раскидав несколько ящиков носком ботинка, я увидел то, что не встречал ещё ни разу в жизни. Это было похоже на очень тонкий коммуникатор, такой тонкий, что, если его подкинуть, он бы упал не сразу, а медленно опустился на пол. Размер был примерно пять на семь сантиметров, но, судя по обломанным краям, это не целая вещь, а только её часть. Он был грязно‑жёлтого цвета с надписями на непонятном языке. Я аккуратно взял предмет в руки, и он повис, как тонкая ткань, между пальцами. Убрав находку в специальный контейнер, я повернулся к Лаво.

– Что это такое? – спросил, сунув ему под нос прозрачный контейнер из эковолокна.

– Я не знаю, как оно называется, – сказал мужчина со вздохом, прошёл в кухню и сел на стул.

– Давай, показывай, что есть ещё, и будем закрывать дело, – к моим ногам выбежал рыжий котёнок, может, тот же, а может, его родной брат. Живность, бегавшая по его шкурке, меня нервировала. Я угрожающе потер пальцами в ПМФ‑перчатке и направил руку на Лаво. Тот нехотя поднялся и достал из‑под стола котелок, полный чёрных кусочков.

– Уголь, – сказал он.

– Вы что же, сжигаете деревья? – моему удивлению позавидовал даже я сам, вспоминая этот эпизод чуть позднее. – Это нарушение всех правил, граничащее с безумием! Вы понимаете, что вас ждёт?

Я достал коммуникатор, открыл связь с Отделом Порядка и запросил воздушный транспорт. Можно было просто отвести Лаво в ЗВЗ, но с таким количеством улик я один не справлюсь.

– Сэр… – обратился ко мне Лаво. – Прошу вас, не отдавайте меня им, – в глазах мужчины стояли слёзы.

– Вы же понимаете, что сами навлекли на себя проблемы.

– Но меня ждёт смерть.

– Возможно, если суд решит, что вы это заслужили, – я стоял и ждал транспорт, этот мужчина начинал действовать мне на нервы.

– Они отдадут меня в ОМОТАЛ.