Неженка и Ветер

Ирэна посмотрела в зеркало и осталась довольна увиденным – на неё смотрела не просто красивая, а ослепительно прекрасная девушка. Тонкие черты лица, огромные зелёные глаза. Чуть большеватый рот не нарушал симметрии, а, наоборот, подчёркивал чувственную красоту юного и нежного лица. Такие нежные изгибы губ хотелось целовать. А ещё две родинки на правой щеке делают милое личико запоминающимся с первого взгляда. Но самым великолепным, по мнению девушки, были волосы. Тёмно‑каштановые волнистые пряди с тёмно‑рыжим отливом пышной копной обрамляли лицо. На фоне тонкой миниатюрной девичьей фигурки они выделялись большим объёмом. В детстве у Ирэны были длинные косички, которые забавно торчали в разные стороны, а потом она их обстригла. Сейчас роскошные волосы опять отросли и пышным каскадом ниспадали на плечи девушки. В свои неполные восемнадцать лет Ирэна уже знала огромную силу своей женской красоты и даже умела ею пользоваться. Правда, применяла её девушка в основном на своём давнем школьном друге Ефиме. Отчасти Ирэна мстила ему за то, что в начальных классах этот шаловливый мальчишка постоянно дёргал её за косички, рвал её тетрадки, чёркал карандашами в её учебниках, прятал её портфель. Девочке приходилось терпеть его выходки, которые очень часто доводили её до слёз. Один раз её маме даже пришлось вмешаться, когда Ефим очень уж замучил её дочку – он намеренно обрызгал Ирэну грязью, кинув в лужу, возле которой она стояла в школьном дворе, большой камень. Брызги от упавшего в грязную муть камня безнадёжно испортили новое небесно‑ голубое платье, так нравившееся девочке. Тогда Ирэна, прибежав домой в запачканном платье, рыдала отчаянно и навзрыд. И мама пошла в школу и отругала хулигана. Тётя Маша, мама Ефима, специально съездила в город, купила новое платье и принесла Ирэне. Платье тоже было нарядным, только синим с мелким белым горошком, а не голубым, но всё же оно утешило девочку, так как понравилось не меньше испорченного. Тётя Маша интуитивно не выбрала розовое платье для рыжеволосой девочки, как потом оказалось, Ирэна не любила розовый цвет с детства и никогда ни при каких обстоятельствах не надевала ничего розового. Дома тётя Маша хорошенько отлупила сына веником, после чего Ефимка немного поутих, но всё равно так и норовил толкнуть девочку или дёрнуть за толстую длинную косу. Вот тогда – то Ирэна и возненавидела длинные косы, а в подростковом возрасте их обстригла. Мама была в шоке, отец тоже. Но ругать свою любимицу батько не стал. Ирэна была «папиной дочкой».

Её отец, или батько, как называла Ирэна отца ещё по своей детской привычке, оставшейся с тех времён, когда она с отцом жила в Украине, майор Стас Иващенко безумно любил единственную дочку, баловал и во всём ей потакал. Конечно, был ещё и сводный брат – Никита, но его Стас воспитывал по‑мужски. Кроме того, сказалось то обстоятельство, что Стас знал, что больше детей у него не будет. Он смирился с этим. Свою жену он безумно любил, но родить ребёнка она больше не могла. И вот единственная дочка стала для Стаса его светом в окошке. Для неё и ради неё он был готов на всё. И девочка без зазрения совести пользовалась этим с раннего детства, выпрашивая красивые платья, дорогие игрушки, требуя внимания. Настя относилась к девочке как к родной дочери, иногда даже наказывая и строго отчитывая Ирэну за сумасбродные выходки. Девочка ещё немного побаивалась мать, а вот из батьки вила верёвки. Но не только из батьки, а из старшего брата тоже. Её брат Никита тоже любил и баловал младшую сестрёнку, как и отец, он не мог устоять против её обаяния. Пару раз брат даже защищал Ирэну от Ефимки, но тот упорно и настырно продолжал изводить Ирэну. Казалось, против этого бессильны все испробованные средства – и строгий выговор мамы Насти, и веник тёти Маши, и тумаки брата Никиты.

А вот теперь Ефим Левин влюблён в Ирэну уже по‑взрослому. Он старается ей угодить, замаливает грехи детства. Юной девушке это льстит, но она не злопамятна, она его простила.

Девушку отвлёк от размышлений о своей внешности звук открывающейся двери.

– Ирэна! Ты скоро? Я тебя уже заждался! – послышался нетерпеливый голос Ефима, а затем показался и он сам в проёме двери – светловолосый и голубоглазый паренёк с открытой и сразу подкупающей хулиганской улыбкой.

– Да иду уже, иду … – отозвалась девушка, отрываясь от зеркала.

Ефим протянул Ирэне большой букет полевых цветов, продолжая улыбаться, произнёс:

– По дороге нарвал.

– Спасибо, я так люблю цветы, – довольно улыбнулась девушка в ответ на его улыбку.

– А где твой брат? – поинтересовался парень. – Он же собирался с нами пойти.

– Так он и придёт. Но не с нами, а с Катей, – ответила Ирэна, надевая туфли на высоких каблуках.

– Тогда понятно. Идём, Ирэна, я у бати машину взял, – сказал Ефим, присаживаясь на корточки и проворно застёгивая ремешки на туфлях девушки, при этом он как бы случайно прикоснулся к тонкой щиколотке и, не удержавшись, погладил её ладонью.

Ирэна сделала вид, что не заметила его наглости и захлопала в ладоши:

– Вау! Вот это да! Мы поедем в наш клуб на машине.

– Только батя не знает об этом, – добавил Ефим, вставая и шкодливо улыбаясь.

 

Никита слегка волновался. Хотя ему‑то что волноваться? Он давно ухаживает за Катей Вольской, можно считать, что они пара. Они с раннего детства дружат. Она одного возраста с ним и с Ирэной. Но ведёт Катя порой себя с ним так, будто это она старше его намного, а он глупый сопливый мальчишка. Предугадать настроение Кати невозможно. Поэтому Никита и робеет каждый раз, как встречается с ней. Хотя ему уже исполнилось восемнадцать, и этой осенью его заберут в армию. При мысли о призыве сердце паренька больно сжимается. Нет, конечно, в армию он хотел, и служить очень хотел. Перед его глазами был пример его отчима (хотя Никита считает его отцом), который много лет как посвятил себя воинской службе. Никита хотел быть на него похожим. Дело было в другом – в Кате. Он сомневался, что такая девушка, как Катя – красивая, капризная и легкомысленная, будет его ждать. Вот уедет он служить, а другой парень быстро займёт его место. От поклонников у Кати отбоя нет. Все, от пацанов трёхлетнего возраста и до дедушек девяноста лет, с первого раза влюбляются в Катю. Катерина не такая яркая, как его сестра Ирэна, но в ней есть какой‑то магнетизм, колдовство, и все попадают под её чары. Его отец, майор Иващенко, часто восхищённо приговаривал, глядя Катерине вслед: « Вот мне бы такую гарну дивчину в невестки!» Что особенного было в Кате? Худенькая, небольшого роста, даже грудь маленькая. Пигалица и есть пигалица! Только вот пигалицей Катю никто бы назвать не осмелился. Глядя на неё, это слово даже на ум не приходило. Катерина грациозна, как танцовщица, это у неё ни дать ни взять от матери, красавицы Полины – актрисы и танцовщицы, которая, как поговаривают, в юности играла в театре и танцевала в ночном клубе, а сейчас все мужчины прииска с восхищением смотрят ей вслед. Так вот и Катя такая же, в каждом её движении лёгкость и изящество. Она пластична, гибкая, как кошка. Катя даже двор метлой подметает с изяществом принцессы. Личико тонкое, чуть удлинённое, в обрамлении светлых лёгких волос. Натуральная блондинка с чуть раскосой линией глаз, с длиннющими пышными ресницами, с изящной линией чуть пухлого рта. При мысле о Кате сердце Никиты замирало как перед прыжком с высоты. Ну не реально, чтобы такая девушка быстро не нашла ему замену!

Никита вошёл в дом. В коридоре у зеркала стояла Катя и укладывала волосы в причёску. Её движения были изящны. Увидев в зеркале Никиту, девушка даже не повернулась к нему.

– Катенька, это тебе, – с робкой улыбкой произнёс парень и протянул Кате букет тёмно‑синих астр. Он знал, что это был её любимый цвет. И он тайком от мамы срезал эти цветы в своём огороде.

– Зачем мне этот веник? – небрежно отмахнулась Катя. Она намеренно дразнила своего друга. – Положи где‑нибудь. И подожди меня во дворе, дай спокойно собраться.