Неженка и Ветер

Никита прошёл в кухню, налил в пустую литровую банку, которую обнаружил в старом буфете, воды и поставил в неё цветы. «Ладно, пусть хоть Полина полюбуется», – с тоской подумал он.

– Ты одна дома, Катенька? – поинтересовался он.

– Одна, одна! – весело пропела девушка и сразу же сменила тему. – Ты знаешь, что через неделю Денис возвращается? Я тебе ещё не говорила?

– Как, насовсем? – заинтересовался Никита.

– Да, решил, наконец‑то, оставить военную службу и вернуться домой. Его в леспромхоз к бате берут, – сообщила девушка.

– Здорово. Он не женился?

– Никита, ну когда ему было жениться? Ну, какая дурочка бы согласилась с ним по гарнизонам мотаться? Он же после службы в армии ещё на два года продлял контракт. Слава богу, сейчас возвращается. Может, и семьёй обзаведётся, – объяснила девушка и, капризно сморщив носик, недовольно произнесла, – Никита! Кажется, я просила тебя во дворе меня подождать? Дай мне спокойно собраться, а то опять что‑нибудь забуду из‑за тебя!

– Всё, всё, Катенька, уже ухожу, – вздохнул Никита, исчезая в дверях. Нет, он не был тюфяком, у него был характер. Но почему этой девчонке всегда удавалось вить из него верёвки?

 

На дискотеке в клубе было шумно, гремела музыка, были слышны весёлые голоса и смех разгорячённой пивом и вином молодёжи. Остановив машину неподалёку возле соседствующего с клубом огорода, Ефим галантно открыл дверцу перед Ирэной.

– Прошу, пани Ирэна. Приехали! – весело произнёс он.

Возле клуба молодые люди заметили Катю, стоящую рядом с Никитой. Увидев двоюродного брата, Катя помахала ему рукой и окликнула:

– Ефим! Кузен, рада тебя видеть! – засмеялась девушка, обняла Ефима и поцеловала в щёку. – А я смотрю, машина дяди Артёма. Подумала, что это он приехал.

– Привет, сестрёнка! – Ефим тоже рассмеялся и с удовольствием поцеловал Катю в ответ. – Нет, это всего лишь я!

– Опять машину у бати угнал? – догадалась сестра. – Вот он тебе задаст, когда прознает!

– Да не прознает, он на участок уехал ещё утром. Представляете, будильник завёл на пять утра и спать лёг. А тот ночью прозвенел в двенадцать часов двадцать пять минут. Батя стрелки перепутал. Давай быстро собираться, одеваться, мамку переполошил, чтобы она ему вещи собирала. Потом подумал, чего это, блин, всё ещё не светает в шесть утра, темно, как в полночь. Глядь на часы, а там час ночи.

Все весело рассмеялись.

– Надо дяде Артёму будильник правильно настроить, – спохватилась Катя.

– Да я уже настроил. За ним если мамка не уследит, он так начудачить может! – засмеялся Ефим.

– Наш батько тоже чудак, – продолжила Ирэна. – В части он такой грозный, все его боятся, слово поперёк сказать никто не осмелится. Никто бы не поверил, что он дома маму с полуслова слушается, со всем соглашается и ещё угодить старается.

Молодые люди опять засмеялись.

– Грозный майор Иващенко оказался подкаблучником, – усмехнулся Ефим. – Интересно, моя жена тоже будет мной командовать?

Произнося эти слова, парень выразительно посмотрел на Ирэну, ожидая ответа. Было очевидно, кого он выбрал себе в жёны. Ирэна внезапно смутилась и, желая сменить тему, быстро спохватилась:

– Что же мы всё здесь стоим? Я танцевать хочу! Пойдёмте! – девушка потянула за руку Ефима, увлекая его за собой. Никита и Катя тоже последовали за ними.

 

Никита ждал с нетерпением, когда же зазвучит мелодия медленного танца. Больше всего он ненавидел, если какому‑нибудь шустрому пареньку удавалось опередить его и увести Катю танцевать. И она (вот ведь ещё та зараза!) никогда никому не отказывала в танце. На его ревнивые замечания девушка невинно улыбалась и ласково произносила: « Но, Никита, я не виновата, я просто люблю танцевать. Ничего больше» И он, глядя в её голубые глаза, уже готов был простить ей всё. Теперь же он намеревался не выпускать Катю из поля зрения ни на секунду. Он сам взял её за руку и повёл танцевать. К самим танцам он был равнодушен (если только танцевала не Катя), но это была редкая возможность обнять девушку и какое‑то время держать в кольце своих рук и наслаждаться её близостью. От её невесомых мягких волос пахло сладкой ванилью. Парень зарылся носом в её кудряшки. Катина макушка доставала ему до плеча, поэтому Никите было удобно прислониться щекой к её волосам. Руками он легонько сжимал тонкую девичью талию, стараясь ближе прижать к себе девушку. Катя возмутилась:

– Никита! Ты совсем не слушаешь музыку! Топчешься, как неуклюжий медведь! Следующий танец я пойду танцевать с Пашкой, он умеет хорошо двигаться.

– Катя, можно я тебя поцелую? – на одном дыхании произнёс возбуждённый парень.

– С чего это вдруг? – Катя подняла голову и насмешливо посмотрела ему в глаза. Её бледно‑розовые чуть припухлые губы так и манили прикоснуться к ним в поцелуе.

– Ну, ты же с Ефимом целуешься, – привёл шаткий аргумент парень.

– Так он мой брат! Это не то же самое, что с тобой. Я его с пелёнок знаю. Мы с ним в один горшок ходили, – произнесла девушка снисходительным тоном.

– Ну, Катенька, мы с тобой тоже почти в один горшок ходили. А меня ты ни разу не целовала, – продолжал настаивать на своём Никита.

– Не сравнивай! Это не одно и то же, – терпеливо объяснила Катя. – Он мой брат, и всё. А ты нет.

– Это хорошо, что я тебе не брат, – горячо прошептал ей в ухо парень. – Потому что я хочу целовать тебя не как сестру.

– Никита, ты что, сдурел?! – рассердилась Катя. – Что с тобой? Остынь! Иначе я больше к тебе сегодня не подойду.

– Всё, всё… не буду больше, – торопливо заверил он.

– Никита, у меня такое подозрение, что ты не танцевать меня позвал, а потискать.

– Нет, Катенька, что ты… Я танцевать с тобой хочу, – стал быстро оправдываться Никита.

– Ты только лапаешь меня. Пусти, Никита! – девушка попыталась отстраниться из горячих и настойчивых рук парня. – Пусти, говорю!

Никита нехотя разжал руки. Выглядел он при этом несчастным. Катя легонько оттолкнула его руки и резко развернулась на каблучках, так что юбка красиво взвилась воланами, а затем опять упала, прикрывая стройные ноги девушки. Катя пошла в противоположный конец зала. Никита, понуро опустив голову, поплёлся к выходу. У двери его перехватила сестра.

– Никитушка, что с тобой? С Катей поссорились? – спросила она, схватив брата за руку и с тревогой глядя в его глаза.

– Похоже на то, – мрачно ответил Никита, – Ирэна, пойдём выйдем, здесь шумно очень.