Нонаме

– А во‑вторых?

– А во‑вторых это может быть неудачной шуткой моих друзей или кого‑то еще, которые привезли меня сюда, а теперь наблюдают за мной с экранов своих ноутбуков через расставленные всюду скрытые камеры, а то и вовсе транслируют происходящее в YouTube или по ТВ в передаче про розыгрыши. – Арчи пожал плечами и развел руки, показав, что это всего лишь его догадка, не имеющая доказательств.

Старик спокойно сидел не сиденье своей ветхой лодки, словно мудрец на вершине горы, погрузившийся в раздумья. Он повернулся в ту сторону, откуда приплыл и загадочно всмотрелся в одну точку, не шевеля глазами. Затем снова почесал голову и повернулся к Арчи.

– Вот, что я думаю, сынок. Видишь на том берегу выше по течению большое зеленое пятно, выделяющееся среди других зеленых пятнышек?

– Если вы имеете ввиду тот куст или дерево, или что‑то такое, то вижу.

– Да, да, все верно. Это кусты‑ы‑ы, – протяжно произнес старик, – они всегда там были, сколько я себя помню, и, скорее всего, являются ровесником моему отцу, может и деду. В моем детстве их называли толи «кричащими», то ли «орущими» кустами, и не думаю, что с тех пор что‑то изменилось, хотя всякое может быть. Время меняет все, даже то, что, казалось бы, изменить невозможно. При этом само время остается неизменным, и секунда длятся ровно секунду. Понимаешь, о чем я?

Арчи подумал, что старика самого несет против течения его мыслей, но, учитывая его возраст, решил, что это нормально, и мотнул головой, не улавливая значения слов.

– Хех, – улыбнулся старик, – дело в том, что до тех кустов примерно полтора километра. За ними я приматываю лодку вот этой цепью к торчащему из берега ржавому тросу и закрываю на замок. – Старик показал Арчи свое имущество. – От них я плыл минут двадцать, не помогая веслами, просто доверившись скорости течения. Как думаешь, мог ли ты в беспамятстве приплыть с того берега на этот, затем по непонятной причине уйти с пляжа, пройти по тропке сквозь борщевик и уснуть на траве?

– Вероятно, не мог, да и одежда была бы сырой. Вряд ли она могла высохнуть за ночь. И телефон, кстати, работает. Но ведь я не обязательно мог сюда приплыть? Я же мог пройти через мост?

– Конечно, мог, но есть одно «но» – до ближайшего моста отсюда километров этак десять, а старая грунтовая дорога, по которой раньше ездили жители ныне заброшенных деревень по эту сторону реки, сейчас функционирует. В последний раз я ее видел сплошь заросшей кустарниками, а колеи на ней были почти по пояс, что не каждый трактор проедет. Поэтому версия, что тебя сюда привезли и бросили на произвол судьбы, отметается так же легко, как и та, что ты сам сюда пришел. Хотя время меняет все, как я тебе и говорил.

– Но может… – Арчи задумался, глядя на ясное, чистое небо. – Может…

– Может‑может! – перебил его старик. – Делу догадками не поможешь, согласен?

– Согласен, – произнес Арчи, опустил голову и посмотрел на свои босые ноги.

– Не расстраивайся. Обуви твоего размера у меня нет, но я с радостью доставлю тебя на другой берег, а там ты уже сам быстренько дойдешь до окраины. Идет?

– Очень идет! – с удовольствием ответил Арчи и начал толкать лодку с берега. Когда он был по колено в воде, с грацией кошки запрыгнул за борт и сел на соседнее комфортабельное кресло из доски, потрескавшейся, как и вся лодка. – Только я не понимаю, куда мне идти. В какой стороне город?

Старик без раздумий и без сомнений в голосе с топографической точность стал указывать дальнейший маршрут Арчи. Сказал, что как только они доплывут до противоположного обрывистого берега, ему следует найти место, где он сможет на него забраться, не подумав о том, что в своем возрасте Арчи с легкость заберется на берег в любом месте, в котором только пожелает. Затем выйти на тропинку, которую он сразу увидит, и следовать по ней, никуда не сворачивая, в сторону «орущих кустов», и обходя стороной неглубокие ямы, на дне которых после весеннего половодья могла находиться вода.

Они подплыли к берегу. Старик посмотрел на своего спутника с отцовской любовью.

– Ты и сам не заметишь, как добежишь до этих кустов, наслаждаясь невероятной прелестью лугов: бабочки, птички, стрекозы…м‑м‑м, загляденье, что душа радуется, – мечтательно произнес старик, – а за кустами ты увидишь то самое место, где я оставляю лодку. Там есть и другие, но они все разломались и гниют теперь потопленные в воде. Так вот там тебе и предстоит свернуть первый раз точно перпендикулярно руслу реки, получается – налево, в сторону заброшенных домов, в которых лет десять назад еще жили лесорубы со своими семьями, пока их промысел окончательно не сошел на нет. Сразу ты их не увидишь, ведь природа в купе со временем скрыла их густой растительность, но уже через пару минут все станет иначе. Ты увидишь полуразрушенные деревянные домики с редкими поваленными заборами, которые можно проломить пальцем, а ведь раньше они стояли непреклонно и их даже красили, кто на что горазд. Соседи как бы соревновались у кого красивее получиться. Кто‑то даже нанимал ребятишек для этого дела, но то время ушло, забрав с собой всех жителей. – Глаза старика заблестели и показалось, что он вот‑вот обронит слезу, горячо вспоминая те дни. – Пройдя по той заросшей старой дороге, ты непременно должен увидеть справа от себя вкопанные наполовину автомобильные покрышки (так бывший хозяин дома украшал свой участок и прилегающую территорию). – Старик улыбнулся и подмигнул Арчи, и получил взаимную непринужденную улыбку. – Если увидишь их, знай, что ты идешь в верном направлении, и все, что тебе остается – дойти до небольшого озера, мы его называем Малым озером. Если тебе повезет, ты встретишь там местных ребятишек, плавающих на плоту и толкающимися палкой о дно. Дальше дорогу ты сможешь спросить у них. Но если никого не повстречаешь, то придется обойти озеро по часовой стрелке до противоположной стороны и там ты увидишь подножие холма, в котором люди прорыли дорогу, уходящую по диагонали вверх. Если бы склон был выше, то дорога, однозначно, была бы серпантином. Запоминаешь? – Арчи неуверенно кивнул. От кучи информации и палящего солнца у него пересохло в горле и заболела голова. – Поднимешься по ней, и тебя сразу встретит первая на твоем пути асфальтированная улочка, уходящая еще выше и обрамленная с обеих сторон домиками, машинами, оградками, фонарными столбами с тянущимися по ним проводами. В общем всем тем, к чему привыкло твое поколение асфальта, смартфонов и антурнета.

– Интернета, – весело поправил Арчи.

– Ин‑тер‑не‑та. – по слогам медленно повторил старик, пытаясь запомнить это непонятное слово. – А дальше ты уж и сам разберешься.

– Думаю, справлюсь. – Арчи протянул и крепко пожал руку старику. – Но без вас точно не смог бы. Спасибо вам огромное. К сожалению, мне нечем вас отблагодарить, дедушка, а очень хочется.

– Простого и искреннего человеческого «спасибо» вполне достаточно, – душевно произнес он. – Делать добро всегда приятно, особенно, когда его по достоинству оценивают.

Арчи хотел было что‑то ответить старику, но сухость во рту не дала ему этого сделать. Он зачерпнул ладонью воду из реки и поднес ко рту. Когда он хотел отхлебнуть, воды в ладони уже не было. Старику не нужно было обладать сверхспособностями, чтобы разглядеть жажду. Он достал из‑под тяжелого мусорного пакета коричневую пластиковую бутыль и отвернул крышку. Бутылка прошипела, а из горлышка поднялась пена. Арчи принял бутылку от старика и без раздумий отпил половину.

– Это пиво? Ячмень, пшено? Какой‑то странный вкус… Освежающий…